Дом между небом и землёй - Анастасия Каляндра

Но, что же… Мы пойдём дальше?.. Пойдемте… Нет, не сюда, куда шли. Мне хочется на воздух… Пойдёмте сюда.

И Аля открыла боковую дверь. Через неё мы попали на открытую терассу. Но что-то тут было уж слишком неуютно. По полу террассы и по стене хлестал дождь. Даже немножечко с градом.

Аля уверенно вошла и крикнула (видимо из-за сильного ветра) мне назад:

— Вы можете не заходить!.. Постойте там, оттуда и так видно мою терассу. А я чуть-чуть вдохну дождя. Если Вы, конечно, не против подождать.

— Да… Конечно. Как резко погода изменилась!.. — едва сказал я и тут же вздрогнул от блеснувшей прямо рядом с нами молнии.

— Она часто здесь разная. — пояснила Аля, слегка повернув ко мне голову, но всё-таки, глядя перед собой, прямо в глубину густого тумана из ливня. — Здесь чуть ни каждый день бывает и снег, и град… И дождь, и молнии. Всё. Всё, что есть и будет хоть где-нибудь в мире. Один раз даже цунами было. Про торнадо и землетрясения я уже даже и не говорю. Это терасса специальная. Именно для того. Я иногда выхожу сюда и дышу дождём. Ведь мне тоже не нужно забывать. Пока живёшь в уюте и тепле можно совершенно позабыть о том, что есть где-то дождь. И град… И снег… Терасса именно для этого. Чтобы вспоминать. И думать о мире… Здесь делать самой почти что ничего не выйдет — все мои картоночки и клей просто размокнут от ливня. Поэтому здесь я стою, а уж потом возвращаюсь и делаю. Так иногда нужно…

— Вы… Вы там не замерзнете?.. — крикнул я с порога, уже и тут съежившись от холода.

— Нет. Вы не беспокойтесь. Это я раньше могла. И иногда замерзала при такой погоде. Но это тогда, когда я оказывалась неизвестно где, под дождём, и не знала, где дом и как искать к нему путь. Вот тогда — да. А теперь ведь я на собственной терассе и в любой момент могу вернуться в дом погреться…

Она замолчала и ещё минуты две молча стояла под ливнем. Я отошёл в зал поглубже, чтобы не так уж сильно мёрзнуть.

— А Вы… Как Вы решаете — кому это всё высылать? Ну, то есть — кому именно? Ведь, я так понял — что у Вас есть своя картотека… — спросил я, глядя на её поделки, когда Аля вернулась.

— Я… Я не совсем всё… — Аля на секундочку замолчала. Я оглянулся к ней и почти не узнал. Она стояла у двери терассы и была вся облита водой, конечно же, но что удивительно, так это то что казалась она теперь несколько выше и старше. А взгляд, опущенный вниз, стал тяжёлый, тяжёлый. — Простите, задумалась… — и она решительно сошла с места и прошагала до самой стены с некоторой частью её фото и картин и стала, глядя на стену, говорить дальше, — Я не совсем всё высылаю по адресу. Есть вещи, что просто делаются для всех. Для всех подряд. Я часто высылаю своих голубей просто полетать над городом. Особенно если это очень далёкий от меня город и в него мне никак не передать мои вещественные подарки. Тогда голуби просто парят над миром и под их крыльями становится хоть чуточку лучше. Хоть на капельку. Ведь голубь, хотя и маленький, но на его крыльях возможно остановятся хоть пара дождевых капель и мир окажется хоть чуточку прикрыт. А там, где я могу, я конечно дарю подарки. Как могу. Мне это очень нравится. За этим я и стараюсь ещё укрыться здесь. Ведь, знаете, люди иногда очень даже мешают тебе делать что-то. И чем больше ты это что-то делаешь именно для них, а не для кого-нибудь ещё — тем всё больше они, почему-то берутся сразу же мешать… и со всех сил, что только есть мочи, тебя останавливают. Так вот, мне кажется, что лучше всё-таки если я что-нибудь для них сделаю, а не просто так остановлюсь и никому уже не будет хорошо. Ни мне ни им. А мне ведь тоже хорошо, когда я для них что-нибудь делаю. Когда стараешься для другого — вот этого-то приятнее, наверное мало что в мире найдёшь. Вот это — красота. Для меня настоящий подарок — возможность сделать подарок кому-нибудь. Ведь если ты сам получаешь что-нибудь — это ещё не верх радости… Ты получил уже хороший подготовленный подарок и рад, конечно же… Но… знаете… А вот когда…Когда… Ты хочешь ещё только для кого-нибудь что-нибудь придумать — и всё! Только ещё в мыслях у тебя какой-нибудь такой подарок, а уже тебе так хорошо, будто тебе самому надарили уже целую сотню… И самых прекрасных даров!..

Я, просто, ещё знаете… Стараюсь дарить что-нибудь от себя. Что-нибудь… Частичку того, что у меня есть. Ведь я так счастлива, что это имею и так хочу, чтобы люди тоже захотели это иметь и приняли это!.. И тогда это будет и их тоже. Обязательно. Я отсылаю иногда ветки еловые, или шишки… Чтобы люди, другие, тоже захотели иметь лес. Иногда — цветы, чтобы люди захотели иметь у себя поля. Иногда осенние листья, чтобы и осень стала немножечко тоже их. Но не просто ветки и шишки, да цветы а делаю из них что-нибудь, что я в них вижу… Что они для меня значат. Как видите — тут и домики, и свечки, и голуби и… чего только нет! Ведь во всём можно увидеть всё… И это даёт пространство для бесконечного творчества!.. Ты можешь смотреть на рыжий лист и видеть в нём зажженное окно… Можешь смотреть на зажженное окно и видеть в нём рыжий лист. Можешь смотреть на каплю краски и видеть в ней и одно и другое. И вот… В основном это всё то, что не объяснено словами. Хотя вообще-то я и пишу… Но, знаете, из слов — те люди не получают от меня, уж давно, ничего — практически… можно сказать, ни весточки. Ведь я ни-че-го, ничего им совсем не пишу в словах. Так вот, как-то… Слова люди, всё-равно не слушают. Они их так часто не понимают!.. А я только зря истрачу чернила. Ведь ими же — можно было бы, например, вместо этого, нарисовать хорошенькую картинку… Теп-лую… прият-ную… Я лишь иногда посылаю свои фото вместе с почтовыми голубями в те далёкие края. Они кидают их где-нибудь… Где им покажется нужным. Они видят сверху крыши… Знаете — по