Варварины сказки - Иеромонах Тихон (Невидимов)

class="p">Мальчик схватил вёдра, но после первого шага заныл: «Ой, вода холодная, ручки мёрзнут, жалко мне себя!». Старушка нахмурилась, как туча:

- Жалеешь себя - ничего не выйдет!

И вёдра ожили, запрыгали, как козлята, и вылили воду обратно в ручей. Мальчик чуть не заплакал, но Пчёлка прожужжала:

- Не ной, дружок! Жалость - как мёд с горчинкой, сладко, но портит дело. Пой песенку, как царь в старой сказке, и попробуй снова!

Мальчик вытер глазки, запел про ручей и солнышко, и вёдра наполнились легко, будто сами. Старушка улыбнулась:

- Молодец! Вот ключ золотой. Иди дальше, но не оправдывайся, это лукавство.

Они полетели через лес, где ветки качались, как тёплые ладошки. На второй поляне сидел леший, добрый, как дедушка-травник, с бородой, зелёной, как мох.

- Малыш! - прогудел он. - Наколи мне дровишек, да с радостью, не с тоской. Получишь топорик серебряный.

Мальчик взялся за топор, но после двух поленьев заохал: «Ой, топор тяжёлый, ладошки болят, жалко мне себя!». Леший топнул:

- Жалеешь - всё пропало!

И дрова заплясали, как в хороводе, и разбежались по лесу, как зайцы.

Мальчик понурился, но Пчёлка прожужжала:

- Не грусти, как царевна в сказке! Делай с улыбкой, и всё получится.

Мальчик улыбнулся, как солнышко, запел про лес и ветер, и дрова легли ровненько, как пирожки на блюде. Леший дал топорик:

- Молодец! Не ищи, где легче, иди к третьей поляне.

Третья поляна была огородом, где морковки росли, как свечки, а тыквы блестели, как фонари. Там хлопотала тётушка, в сарафане, цветастом, как луг.

- Малыш, прополи грядки, да не ной! - сказала она. - Тогда дам компас рубиновый.

Мальчик начал, но скоро заныл: «Ой, спинка гнётся, жалко мне себя!». Тётушка вздохнула:

- Опять себя жалеешь?.

И сорняки выросли, как великаны, заплели огород, словно косы.

Мальчик чуть не расплакался, но Пчёлка шепнула:

- Послушание - дар! Работай с радостью, не тяготись.

Мальчик вспомнил деда, улыбнулся и запел про морковку и солнышко. Сорняки исчезли, огород зацвёл, и тётушка дала компас:

- Иди к сокровищу, но не оправдывайся, это тень за тобой.

Компас привёл к горе, где в пещере сиял ларец, полный жемчуга, как звёзды в ночи. У входа лежал змей, добрый, как кот в избе, но строгий.

- Сделай три дела: натаскай воды, наколи дров, прополи сад! - сказал он. - Но без жалости.

Мальчик вспомнил уроки, запел песни, и всё сделал с радостью. Змей улыбнулся:

- Бери ларец. Мальчик открыл его, а там - тёплый свет, наполнивший сердечко, как мамин поцелуй.

Они вернулись в деревню, где дед ждал с блинами, румяными, как солнышки. Мальчик рассказал про приключение, и с тех пор работал с песней, не жалея себя. А мораль такая: не жалей себя, дружок, и не оправдывайся. Жалость - как мёд с горчинкой, портит дело. Работай с радостью, как в старых сказках, и твоё сердечко засияет, как звезда в небе!

 

 

СКАЗКА О СЕСТРАХ ВЕРЕ, НАДЕЖДЕ, ЛЮБВИ И МАТЕРИ ИХ СОФИИ

 

В некотором царстве, в некотором государстве, а может, и вовсе в соседнем с нами лесу, стоял на высоком холме удивительный дом. Был он сложен не из брёвен, а из солнечных лучей, лунного света и тёплого ветра. А в окнах его были вставленны красивые разноцветные витражи. И на башенках изумрудной крыши крутились золотые флюгера с забавными играющими котятами. Жила в том доме вдова с тремя дочками. Звали матушку Софией, а дочек - Вера, Надежда и Любовь.

Были сестры неразлучны, словно три берёзки, выросшие из одного корня, но характерами различались.

Вера, старшая, была крепкой и упрямой, как дубок. Если она во что-то верила, то уже не сомневалась. Скажет: «Солнце взойдёт за тучей», - и будь уверен, так оно и будет. Ходила она в платье из чистого неба, а на груди у неё висел серебряный ключик.

Надежда, средняя, была лёгкой, как пушинка. Даже в самую ненастную погоду она улыбалась и шептала: «Не тужи, вот выглянет солнышко, и всё наладится!». Платье её было соткано из утренней зари, а в руках она всегда держала волшебный фонарик, что светился изнутри тёплым, ровным светом.

Любовь, младшая, не ходила, а порхала, словно мотылёк. Она всех жалела и любила: и жука, забравшегося в сапог, и сердитую тучку, что поливала огород. От её ласкового слова распускались самые упрямые бутоны. Платье её было алым, как маков цвет, а смех звенел, как ручеёк.

Жили они тихо и счастливо. Но однажды на их благодатный край напал злой и могущественный волшебник по имени Князь Тьмы Самотный. Зависть его съедала, что есть на свете такой светлый дом, где живут радость и лад. Решил он этот свет погасить.

 

Поднял он страшную бурю. Налетели чёрные тучи, завыл ветер, застучал в ставни колючий град. А когда буря утихла, матери их, Софии, дома не оказалось. Унёс её Князь Тьмы в своё ледяное царство, что стояло на краю света, за семью горами, за семью реками сомнений.

Опустел светлый дом. Погасли в нём окна. Сестры сидели, пригорюнившись, не зная, что и делать.

Тут Вера встала и выпрямилась во весь свой рост.

-Нечего печалиться! - сказала она твёрдо. - Я верю, что мы найдём нашу матушку. Я знаю дорогу! Пойдёмте за мной!

Взяла она сестёр за руки, и вышли они из дома. Но Князь Тьмы был хитер. Он наслал на дорогу густой-прегустой Туман Сомнений. Вера шла вперёд уверенно, но туман был таким плотным, что Надежда и Любовь едва видели её спину. Им стало страшно.

- Я верю, что мы выйдем! - кричала им Вера из тумана. Но голос её звучал всё тише и дальше.

- Сестрёнки, где вы? - звала Надежда, и её фонарик едва пробивал мутную пелену. - Не бойтесь! Я надеюсь, что мы скоро найдём друг друга!

Она зажгла свой фонарик, и его кроткий свет, хоть и не разгонял туман полностью, озарил маленький кружок вокруг них. В этом кружке они увидели испуганную Любовь, которая уже готова была заплакать.

- А где же Вера? - спросила Любовь, дрожа от страха.

- Она ушла далеко вперёд, - вздохнула Надежда. - Она так уверена, что забыла, что мы можем отстать. Но я надеюсь, что она нас ждёт. Держись за меня, Любава.

Шли они долго, освещая путь фонариком Надежды.