Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

мировой войне. Как должен помнить читатель, уже в начале 1945 г. в СССР был создан Особый комитет при ГКО под руководством Г. М. Маленкова для решения всего комплекса вопросов, возникавших в этой сфере. Ожидая, судя по всему, трений с союзниками по вопросам репараций, Сталин решил до завершения всяких межсоюзнических согласований поручить этому комитету решать вопросы репараций в вещной форме на занятых советскими войсками территориях в пользу Советского Союза, так сказать, в «рабочем порядке». Особый комитет развернет на занятой советскими войсками территории самую активную деятельность по вывозу в СССР промышленных предприятий, техники и технологий еще до завершения военных действий.

Теме репараций Сталин будет уделять особое внимание в переговорах о послевоенном урегулировании на протяжении целого ряда послевоенных лет. В декабре 1946 г., например, это выразится в одобрительной резолюции на шифротелеграммме В. М. Молотова, полученной им из Нью-Йорка: «На счет репараций вышло неплохо»[104].

Репарации, в значительной степени полученные не столько в финансовом выражении, сколько в натуральном, сыграют существенную роль в послевоенном восстановлении экономики СССР, на территорию которого будет вывезено более 5,5 тыс. демонтированных германских и японских предприятий[105]. Помимо этого, огромное значение имел вывоз технологий, осуществлявшихся одновременно с вывозом предприятий. Не менее значимым станет вывоз технической информации в виде патентов и др.[106] В январе 1948 г. зампред Совмина В. А. Малышев направил Молотову записку, в которой указал количество вывезенных в СССР в 1945 г. немецких патентов — 107 500. Общий доход от этих патентов Малышев оценил в 5,9 млрд марок, из них на долю СССР (за вычетом долей союзников) приходилось 1,765 млрд марок. В СССР к началу войны с Германией, напомнил Малышев, имелось около 200 действовавших немецких патентов общей стоимостью в 11 млн марок [107].

Шифротелеграмма В. М. Молотова из Нью-Йорка И. В. Сталину (Дружкову) о рассмотрении основных вопросов по мирным договорам с Италией, Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией

6 декабря 1946

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 219. Л. 64. Помета — автограф И. В. Сталина]

Общую стоимость репарационных изъятий из Германии в пользу СССР по состоянию на 1 января 1948 г. комиссия, созданная решением Политбюро, определит в 2675,8 млн долларов, о чем и сообщит запиской на имя Сталина 26 февраля того же года[108]. Перерасчет, сделанный по состоянию на 1 января 1950 г., даст новую цифру — 3326,4 млн долларов США[109]. Надо сказать, что сумма полученных советской стороной репараций оценивалась западными союзниками на сессии СМИД в декабре 1947 г. в 7 млрд долларов[110].

После раскола Германии на два государства и создания ГДР Сталин решил завершить репарационную эпопею. Обессиливать новообретенного союзника со всех точек зрения становилось контрпродуктивно. 15 мая 1950 г. Сталин отправил в Берлин ответ на просьбу правительства ГДР о сокращении размера репараций. Он сообщил «немецким товарищам» о решении «сократить общую сумму репараций, подлежащих уплате Германией Советскому Союзу, с 10 миллиардов долларов до 5 миллиардов долларов». Уплату оставшейся части в размере 1340 миллионов долларов Сталин согласился рассрочить на шесть лет, начиная с 1951 по 1956 год включительно, причем только товарами текущей продукции[111]. Роль сталинской политики в этой сфере в достижениях послевоенного восстановления СССР и технологического рывка, совершенного в первое послевоенное десятилетие, еще предстоит оценить.

* * *

Всерьез рассматривал Сталин и перспективу участия Советского Союза в Бреттон-Вудских институтах, а также в создаваемой Международной торговой организации. Движение в этом направлении откроет подписанная 1 ноября 1943 г. в ходе Московской конференции министров иностранных дел «Основа нашей программы по вопросам международного экономического сотрудничества»[112].

21 апреля 1944 г. в четырех столицах одновременно (Вашингтон, Лондон, Париж и Чунцин) было опубликовано «Совместное заявление экспертов Международного Валютного Фонда». Двумя днями позднее опубликуют его и «Известия»[113]. Заявление стало результатом работы совместной группы экспертов, в том числе советских, которые получили для переговоров в Вашингтоне директивы, согласованные Сталиным 13 января[114]. На Международной валютной конференции, состоявшейся в июле того же года в Бреттон-Вудсе (США), американская администрация пойдет на серьезные уступки советской стороне, которая запросит увеличения своей квоты в создававшемся Стабилизационном фонде до 1,25 млрд долларов и одновременно получит скидку в 25 % на свой взнос золотом. Уступки тем более значительные, что советская делегация предъявит эти претензии непосредственно в ходе переговоров. Причем по большинству позиций советская и американская делегации уже в ходе конференции предварительно консультировались и выступали с консолидированной позиции[115]. Итоги Бреттон-Вудской конференции были признаны успешными всеми участниками. Принято считать, что сформированная там международная система взаимных расчетов и валютных отношений сделала доллар международным средством расчетов и хранения резервов. В одном из следующих параграфов мы расскажем, как Сталин «отвяжет» советский рубль от доллара, однако следует иметь в виду, что и привязка была произведена им же и произошла она не в Бреттон-Вудсе, а еще до начала Второй мировой войны. Тогда Сталин переориентировал советскую валюту с французского франка на доллар, осознавая возросшую роль США в мировой экономике и, очевидно, выстраивая долгосрочную линию участия Советского Союза в мировой торговле. Принятое решение стало одной из предпосылок формирования курса на участие в Бреттон-Вудских соглашениях. В соответствии с этими соглашениями доллар США признавался международной расчетной валютой, к которой привязывались остальные мировые валюты. Доллар можно было обменять на золото из расчета 35 долларов за одну тройскую унцию, причем доллар стал единственной национальной валютой, формально обратимой в золото. За центральными банками стран-участниц закреплялось право на проведение валютных интервенций для обеспечения стабильного курса своих валют, а в случае необходимости и на их девальвацию или ревальвацию. Бреттон-Вудскими решениями были созданы Всемирный банк и Международный валютный фонд. МВФ в этой системе предоставлял кредиты для покрытия дефицита платежных балансов и поддержки нестабильных валют и должен был осуществлять контроль над соблюдением принципов работы валютных систем стран-участниц.

Дав санкцию на подписание соглашений, Сталин притормозил их имплементацию. Сначала нужно было завершить войну и «застолбить» за Советским Союзом значимое место в создававшейся системе (что во многом и было сделано), а затем и конвертировать его в ощутимые преференции. Решение последней из перечисленных задач, судя по всему, виделось как раз в получении долгосрочного многомиллиардного долларового кредита. Перспективы его получения с течением времени все больше окутывал туман, с одной стороны, а перспектива ратификации Бреттон-Вудских соглашений делала все более очевидной подводные камни жесткой привязки советской экономики к мировой системе координат. Одним из критически важных рисков для Сталина, конечно, оставались понятие и перспектива международного контроля.