Жуков. Танец победителя - Сергей Егорович Михеенков
Жуков. Танец победителя читать книгу онлайн
Акт о безоговорочной капитуляции Германии был подписан в Карлсхорсте в ночь с 8 на 9 мая. По окончании официальной церемонии присутствующих поразил советский представитель маршал Жуков. Он… пустился в пляс. Танец победителя, триумф русского характера и русской воли.
Не вступая в публицистические дискуссии вокруг фигуры Георгия Жукова, автор прежде всего исследует черты, которые закрепили за ним в истории высший титул – Маршала Победы. Внимательно прослежен его боевой путь до Рейхстага через самые ответственные участки фронта: те, что требовали незаурядного полководческого таланта или же несгибаемой воли.
Вольно или невольно сделавшись на пике славы политической фигурой, маршал немедленно вызвал на себя подозрения в «бонапартизме» и сфабрикованные обвинения. Масштаб личности Жукова оказался слишком велик, чтобы он мог удержаться наверху государственной пирамиды. Высокие посты при Сталине и при Хрущеве чередовались опалами и закончились отставкой, которую трудно назвать почетной. К счастью, народная память более благодарна. Автор надеется, что предлагаемый роман-биография послужит ее обогащению прежде всего.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
«2. Тов. Телегина К. Ф. перевести из членов ВКП(б) в кандидаты.
3. Принять предложение т. Булганина об освобождении т. Телегина от политической работы в армии и увольнении из Вооружённых Сил.
4. Войти в Президиум Верховного Совета СССР с предложением об отмене награждения артистки Руслановой…»[208]
Лидия Русланова в Берлине в 1945 г.
[Из открытых источников]
«Вошли» и «отменили». А потом ещё и арестовали по «трофейному делу». И четыре года продержали во Владимирском централе – самой жестокой тюрьме, где в то время сидели военные преступники, немецкие генералы, воевавшие на Восточном фронте, повинные в гибели сотен тысяч советских людей и расстрелах пленных красноармейцев. В лагере Русланову держать боялись. Она и там покоряла бы сердца своим пением, да и остра была на язык.
Ведомство генерала Абакумова вовсю раскручивало маховик «трофейного дела».
5
В 1945-м, когда закончилась война, трофеи везли из поверженной Германии, Восточной Пруссии, Венгрии и Австрии все от солдата до маршала. Солдаты – в своих фронтовых «сидорах» и в чемоданах. Немного могли увезти на родину и младшие офицеры-окопники – лейтенанты, старшие лейтенанты и капитаны, кому пришлось командовать взводами, ротами и батальонами. Старшие офицеры, пользуясь своим положением и связями с тыловыми службами, собирали багаж посолидней. Некоторые обзаводились бричками и даже трофейными грузовиками, которые двигались в обозах. Генералитет, конечно же, имел более широкие возможности.
Жалованье, которое получали генералы оккупационных войск, позволяло совершенно законно скупать большое количество самого разнообразного добра и забивать им целые вагоны. Вскоре эти вагоны и поехали в Советский Союз.
Что касается списка вещей, составленного сотрудниками МГБ после осмотра московской квартиры и дачи Жукова, то это, разумеется, не похоже на перечень наград и трофеев, взятых «на копьё», как говорили в старину. Трудно представить на месте победителей 1945-го Суворова или Кутузова и его генералов. Маршал и сам это прекрасно понимал.
Слаб человек.
В 1948 году начались аресты по «трофейному делу». Дело это чаще называют «делом Жукова», и это исторически более точно. Потому что кому суждено было дожить до суда, пошли в лагеря и тюрьмы не как мародёры, а как враги народа. Порой случались и совершенно курьёзные приговоры. К примеру, генерал Крюков, арестованный в том же 1948 году вместе со своей женой Руслановой, пошёл в лагерь по статье 58–10 УК РСФСР – «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений…». Крюков долго упорствовал, не давал нужных показаний. Его терзали допросами три года. Суд состоялся только в ноябре 1951 года. Генералу Крюкову, как особо близкому другу Жукова, дали по полной: 25 лет лагерей. Обычно «трофейщики» и прочие, попавшиеся на присвоении и мародёрстве, квалифицировались по статье 193 – 17 УК РСФСР. Но в случае с Крюковым ни у следователей, ни у суда концы с концами не сходились. И тогда применили закон от 7 августа 1932 года, известный в народе как указ «О трёх колосках». По этому указу любое хищение приравнивалось к контрреволюционному преступлению.
«Трофейное дело» у следователей МГБ не заладилось с самого начала. Абакумов нервничал. Хозяин требовал результата, а результата не получалось. Арестовали около ста человек – всех, кто в последние месяцы находился рядом с Жуковым. В том числе генералов – Телегина, Терентьева, Крюкова, Филатова, Минюка, Бажанова, Сиднева… Допросы вели самые лучшие и надёжные следователи, опытные «колуны».
Постановление ГКО СССР «О выдаче генералам и офицерам Красной армии трофейного имущества».
9 июня 1945 г.
[РГАСПИ]
Маршал Новиков рассказывал, как следователь Лихачёв проводил обычный допрос: «Какой ты маршал – подлец, мерзавец! Никогда отсюда больше не выйдешь. Расстреляем к такой-то матери… Всю семью переарестуем… Рассказывай, как маршалу Жукову в жилетку плакался, он такая же сволочь, как ты…»
Генерала Телегина били так, что он забывал имена своих детей и жены и на допросах не мог назвать их.
Генерал Крюков в 1953 году из лагеря написал Жукову письмо. Это была не только просьба друга выручить его из беды, но и покаяние, рассказ о том, как из него выбивали нужные показания. Письмо большое, на одиннадцати страницах. Вот некоторые его фрагменты: «Я не отказываюсь давать показания, но я не знаю, что показывать, я ничего не знаю о заговоре и сам никакого участия в нём не принимал, давать же ложные показания я категорически отказываюсь». «Следователь задаёт вопрос: «Бывал на банкетах у Жукова и Будённого?» – «Да, бывал». – «Какие вопросы решались там?» – «О каких вопросах вы говорите? Были банкеты, как и каждый банкет: пили, ели, веселились, вот и всё». – «Врёшь, перестань упорствовать, нам всё известно». – «Если вам всё известно, что же вы от меня хотите? Уличайте меня тогда фактами». – «Я буду тебя уличать не фактами, а резиновой палкой. Восхвалял Жукова? Какие тосты говорил за него?» – «В чём же заключается моё восхваление Жукова? Я не знаю, где бы воспрещалось участие на банкетах, причём официальных». – «Все ваши банкеты это только фикция одна, это не что иное, как собрание заговорщиков. Будешь говорить или нет? Даю 10 минут на размышление, после чего эта резиновая палка походит по тебе».
Я сидел у столика и ждал своей участи, следователь разгуливал по кабинету с резиновой палкой в руке. «Ну, – говорит следователь, – будешь давать показания?» – «Никаких ложных показаний я давать не буду». Следователь позвонил по телефону, на его звонок пришёл какой-то майор, как видно, тоже следователь. Капитан Самарин схватил меня за плечи, ударил по ногам и повалил на пол. И началось зверское избиение резиновой палкой, причём били по очереди, один отдыхает, другой бьёт, при этом сыпались различные оскорбления и сплошной мат. Я не знаю, сколько времени они избивали меня. В полусознательном состоянии меня унесли в «бокс». На следующий день часов в 11–12 меня снова повели к следователю. Когда ввели в кабинет, меня снова капитан Самарин и тот же самый майор начали избивать резиновой палкой. И так меня избивали в течение четырёх дней и днём и ночью. На
