Госпожа Медвежьего угла - Светлана Богдановна Шёпот

– Когда человек ранен, – продолжил он, – кровь уходит произвольно, унося с собой и жизненные силы. Но при кровопускании мы ослабляем болезнь. Испорченная кровь – это перегретая влага, которая, застаиваясь, порождает лихорадки. Ее удаление возвращает телесные гуморы в гармонию.

Овальд, стоящий тихо позади, согласно кивал на каждое слово. Для него речь Амицена была логичной. Он не понимал, как можно сомневаться в чем-то настолько совершенном.

– И все-таки я не услышала, как при отворении можно понять, дурная кровь или нет, – заметила королева, когда глава гильдии замолчал.

– Это очень просто, – заговорил тот. – Позвольте объяснить. Если загнившую рану вскрыть, то что вы увидите? Вы увидите, как нечистота стремится наружу, ибо тело извергает ее, дабы очиститься. Точно так же и дурная кровь – она не смешивается с благой, а копится в жилах, отягощая их. Когда мы делаем отворение, она выходит первой. Если ее не выпустить, она отравит весь организм. Мы лишь помогаем телу сделать то, к чему оно уже стремится.

Овальд снова согласно закивал. Да, да, все именно так!

Королева почему-то хмыкнула.

Овальд только и мог, что вздохнуть. Несведущим людям не понять простоты и красоты медицины!

– Когда вы вскрываете рану, то нечистоту видно сразу. Но ведь кровь, которую вы выпускаете, ничем по виду не отличается от той, что течет из ранения. Откуда вы знаете, что она дурная?

– Но так это очевидно: раз она выходит, значит, тело отвергает ее.

– Но при ранении кровь тоже выходит, – настояла королева.

– Она выходит хаотично. Это не может считаться лечением! – Амицен понял, почему Овальд спорил с королевой. Он и сам ощутил желание доказать правоту. Как кто-то вообще мог сомневаться в способе, который использовался тысячи лет? Это неразумно!

– Достаточно, – внезапно произнес король. – Следи за своим языком.

– Прошу прощения, – повинился Амицен, побледнев. – Я немного увлекся.

– Я вижу, что вы не слышите голоса разума, – медленно и взвешенно заговорил король. Амицен сглотнул. – Раз так, то вы не оставляете мне выбора. Отныне кровопускание в Остридорне, как практика лечения, будет запрещено.

Услышав приказ, Амицен приоткрыл рот и шокированно посмотрел на короля.

Что он только что сказал? Запрещено? Как запрещено?

А как они тогда будут лечить?

Глава 153

– Но послушайте, ваше величество! – праведно возмутился Амицен, осознав, что именно ему приказали. – Это неразумно!

Драгор нахмурился.

– Ты обвиняешь своего короля в глупости? – спросил он.

Амицен отшатнулся и побледнел.

– Нет! – моментально заверил он. – Просто ваш приказ… я боюсь, что люди могут… Я…

Амицен вспотел. Он понимал, что не должен противиться воле короля, но и промолчать он не мог. И дело было вовсе не в людях. Амицен опасался, что если он сейчас ничего не сделает, то лекари гильдии могут посчитать, что он не справляется со своей ролью лидера. Чем это может быть чревато, Амицен хорошо мог представить.

– Взбунтуются? – подсказал ему король.

– Да! – Амицен выдохнул. Его величество пусть и выглядел хмуро, но до ярости дело не дошло, а значит, был шанс, что правитель на самом деле не пытался внедрить такой закон, а просто потакал своей недалекой жене.

В этот момент в душе Амицен проклинал королеву, которая, явно не имея ни малейшего представления о предмете, и совала свой нос туда, куда ее не просили. С аристократами всегда так. Вечно они думают, что умнее других.

К сожалению, Амицен не мог просто прогнать этих людей, поэтому ему приходилось сдерживать свои мысли и эмоции.

– Кровопускание – древняя практика, которая давно зарекомендовала себя как наиболее эффективное в лечении множества болезней. Люди знают об этом. Если мы внезапно перестанем применять ее, боюсь, народ будет разгневан. Он посчитает, что лекари пытаются убить их, отказав в действенном лечении.

Амицен выдохнул. Ему казалось, что подобный аргумент трудно было опровергнуть. Он говорил лишь правду.

– Вы ведь ведете учет заболевших и выздоровевших? – внезапно спросила королева.

Амицен сразу хотел сказать, что нет, но взгляд короля дал понять, что лгать – плохая идея.

– Конечно, – ответил он, стараясь не показывать своего настоящего отношения. – Желаете взглянуть?

Амицен лихорадочно пытался понять, что можно увидеть из этих журналов, но ничего в голову не приходило.

Король посмотрел на королеву. Та мило улыбнулась ему.

– Ничего, если мы ненадолго задержимся? – спросила она его.

– Все в порядке, – заверил ее правитель. – Крачар справится. – После этих слов его величество приказал Амицену: – Покажи, где у вас архив.

Главе гильдии не оставалось ничего иного, как исполнить приказ.

– Это здесь, ваши величества, – угодливо произнес он, открывая дверь в отдельно стоящее здание.

Внутри можно было увидеть множество стеллажей с лежащими на полках свитками. Никаких смотрителей в архиве не было. Он и не требовался.

– Последние отчеты на ближайших полках, – пояснил Амицен. После этого подошел и взял один из свитков. Затем развернул его и показал королю с королевой.

Услышав объяснение главы гильдии, Валентина подошла к ближайшей полке и взяла один из свитков. Развернула его.

Данные были записаны достаточно лаконично и последовательно.

«Пациент: Марта, девятнадцать лет, служанка в доме купца Алберти.

Жалобы: Внезапные судороги, потеря сознания, пена изо рта.

Диагноз: Подучая.

Лечение: Отворение крови обеих рук.

Результат: Умерла на третий день после очередного припадка.

Плата: Пять серебряных монет. Выплачено хозяином.

Лекарь: Джером.»

«Пациент: Грета, сорок два года, торговка рыбой.

Жалобы: Глубокая рана на ладони, краснота до локтя, жар.

Диагноз: Дурная кровь.

Лечение: Отворение крови. Прижигание раны каленым железом. Повязка.

Результат: Рука опухла, почернела. Женщина умерла через неделю от лихорадки.

Плата: Десять серебряных монет. Выплатила дочь.

Лекарь: Эмар.»

«Пациент: Генрих, 30 лет, сын мельника.

Жалобы: Горячка, дрожь, боль в голове и спине, вода темная, как ржавое железо.

Диагноз: Разлитие желтой желчи.

Лечение: Отворение из левой руки. Отвар из расторопши, цикория и полыни на горьком вине. Три дня на сухарях и уксусе с водой.

Результат: На третий день жар спал, больной бледен, но может пить бульон.

Плата: Два серебра.

Лекарь: Лимерон.»

Валентина немедленно заинтересовалась, так как в этом лечении, кроме кровопускания, были назначены и