Вой молодых волков - Дмитрий Чайка

Любим не выдержал, глянул за тот угол и тут же спрятался назад, облившись потом под собольей шапкой. Он понял, кого сейчас связанным сетью понесли. И этот кто-то брыкался и крыл по матери и воинов, что едва могли его угомонить, и князя Берислава, и самого государя. Ну, не покойного, а младшего. И понять, кто это такой, оказалось проще пареной репы. В Словении только слепой и глухой не знал, кто с болгарским айдаром на голове и с золотой гривной на шее ходит.

— Не видел я этого, великие боги! — шептал он пересохшим вмиг ртом. — Не видел никогда! И никому не скажу, под пыткой даже! Это ж верная смерть!

— Пойдем! — поманил его пальцем воин и показал на приоткрытую дверь. — Заходи, ждут тебя, боярин.

— Го… государь? Ты же в Египте! — раскрыл рот Любим, когда вошел в покои, где на стене висела испещренная пометками коровья шкура, а в углу горел огонь в очаге. Пустая забава, особенно когда на улице лето.

— Говори, боярин, чего хотел? — усмехнулся император. По бокам от него расположились князь Берислав и наследник Александр. И оба сидели хмурые не на шутку.

— Слово и дело, государь! — выдавил из себя Любим. — Измена!

— Кто? Где? — вскинул голову князь Берислав, и от взгляда его захолонуло в груди у Любима. Немногие знали, что Тайным приказом именно он командовал и держал тамошний люд железной рукой. Хоть и был князь лекарем, а боялись его пуще брата Кия.

— Боярина Святоплука сыновья, — вымолвил Любим. — Мирко и Сташко. В смысле, Мирослав и Станислав. Мне привычней так, родня же по жене… Она сестра им… — последнее он добавил и вовсе шепотом.

— На родню Слово и дело говоришь, — жестко посмотрел на него император, — почему?

— Я присягу давал, — гордо выпрямил спину Любим. — И ее не рушу! Я простым десятником служил, а государь меня возвысил! И сказал, как нужно руку лечить. Она ведь сухая у меня была, словно ветка… Я ему всем обязан. А они… Они не люди, государь! Изменники! Падаль последняя! Не родня они мне! Своей бы рукой порешил гадов!

— Дай-ка обниму тебя, Любим! — император упруго, по-молодому поднялся с кресла и облапил жупана так, что у того кости затрещали. — Я не забуду ни тебя, ни твою семью. Дай только закончится все это! Поезжай к себе и служи дальше.

— Стой! — услышал Любим голос княжича Берислава. — Они тебе предлагали с ними пойти? Так?

— Да, княже, — кивнул совершенно ошалевший от всего произошедшего Любим.

— Соглашайся, — усмехнулся Берислав. — Приедешь домой, скажешь жене, что тут все пропало, и что ты согласен волю и землю себе добыть. Слушай, подмечай и запоминай все, что увидишь и услышишь. Любая мелочь может быть важна, даже такая, которой ты значения не придашь. Человек к тебе придет и шепнет, что второй сын его послал. Ему все и скажешь. Уяснил?

— Слушаюсь! — Любим ударил кулаком в грудь. — Все исполню!

— Иди! — коротко махнул рукой Берислав, и Любим выкатился за дверь, где и прислонился к стене, потирая грудь. Что-то щемило у него там…

— Видишь, сын! — назидательно сказал Святослав, когда жупан из дулебского захолустья ушел. — Вот сидит себе человек в лютой глуши, и никто и не знает о нем. У нас ведь жупанов этих как на собаке блох. А оказался чистое золото, а не человек. Потому и был твой дед великим правителем, что умел таких людей находить.

— Погоди, брат, — перебил его Берислав. — Посмотрим, сколько еще таких будет, как этот… Что-то пока не видать очереди из бояр наших. Выжидают, сволочи, чья возьмет.

— Государь! Княже! — в кабинет зашел руководитель Внешней разведки боярин Константин. Он поклонился. — Семьи Деметриевых и Збыславичей уверяют вас в полнейшей преданности. Мы за вас горой встанем. Но я пришел не за этим. Вести есть из Константинополя…

— Не то братец Владимир хочет войну начать? — невесело усмехнулся Святослав.

— Таких сведений у меня пока нет, — покачал головой Коста. — Но проконсулу Сицилии велено набрать еще две тысячи воинов и расчистить гавань Лилибея (1)… А оттуда до Карфагена двести миль. Одним днем обернуться можно. Думается мне, царственные, что не к добру это.

— Проклятье! — выругался Святослав. — Мне придется уехать отсюда. Владимир все-таки решится напасть на Африку.

— Может быть, это и неплохо, брат, — задумчиво ответил Берислав. — Мы сыграем в шахматы с братом Владимиром, раз уж он так этого хочет. И с князьками словенскими тоже сыграем. А поможет нам в этом боярин Любим, наш человек в Гаване…

— Чего? — удивленно посмотрел на брата император. — Что еще за Гавана такая?

— Понятия не имею, — развел руками княжич. — Ты же сам знаешь, наш отец частенько странными присказками удивлял.

— Да, батюшка наш покойный как будто не от мира сего был, — хмыкнул император, видимо, вспомнив что-то.

Да если бы ты всю правду знал, брат, — подумал Берислав и покосился на верхний ящик стола. Там лежала книжица, исписанная сплошь. Отец многое успел рассказать ему перед смертью…

1 Лилибей — совр. Марсала. Древнейший город в самой западной точке Сицилии. Бывшая колония карфагенян. К 7 веку пришел в полный упадок, но возродился при арабах, став пиратским гнездом.

Глава 6

За месяц до этих событий. Константинополь.

Грамматик Либерий старательно читал один документ за другим. В этом и заключалась его работа — составлять документы в канцелярии императора. Должность грамматика почетна и важна. Не привели господи, ошибка какая в письме случится, это же позор для императорского имени, а то и прямая измена.

Сейчас работать сложнее стало, и к пустой писанине относятся строго. Ведь египетский папирус теперь приходится покупать, а не получать в виде податей, а цена на словенскую бумагу тоже кусается. Так им сам господин протонотарий сказал. Потому и переписка стала короткой, емкой, и ее сократили вдвое. А вслед за этим вчетверо сократили штат чиновников. И впрямь, а зачем они, если столько земель потеряно? И как еще Корсику с Сардинией