Я приду за тобой! - Антонио Морале

досадливо проворчала девушка, перескакивая с ноги на ногу и ловко уворачиваясь от своих же брызг.

Сделав дело, поправила платье и нижнее бельё, и переключилась на третьего, заметив, что тому совсем не досталось. Мстительно прошлась каблучком по его яйцам, стараясь сделать яичницу, не разбив яиц, и удовлетворённо хмыкнула.

— Да уж… — донёсся до увлечённой процессом брюнетки задумчивый мужской голос. — Неплохо вы тут повеселились! Молодёжь нынче не та. — покачал герцог Каннингем головой. — В наше время развлечения были немного другими…

— Отец!

— Мими!

Коротко перекликнулись родственники между собой.

— Всё в порядке, Мими? — с лёгким беспокойством в голосе поинтересовался герцог.

— Да. — хмуро кивнула девушка.

— А это кто? Твои друзья?

— Не начинай, а! — закатила глаза под лоб юная герцогиня.

— Хотел всего лишь помочь. Я беспокоился. — попытался оправдаться Каннингем. — Могу избавиться от тел. — неожиданно предложил он.

— Они живы! — хмыкнула Мими.

— Это легко исправить.

— Не нужно. — помотала головой брюнетка. — Пусть просто полежат, подумают над своим поведением.

— Как скажешь. — Каннингем внимательно присмотрелся к Мими. — Не понравился праздник?

— Так заметно, да? — виновато улыбнулась она.

— Заметно. Могу я что-то сделать для тебя?

— Сделать? — задумчиво протянула Мими… — Мне нужно выпустить пар!

— Пар? Я думал, ты уже. — усмехнулся мужчина.

— Не. — помотала головой брюнетка. — Я ещё даже не начинала. Хочешь поиграть со мной? — неожиданно предложила девушка.

— Поиграть? В отцы-дочери, или?..

— Ход твоих мыслей мне нравится… — не сдержала улыбку Мими. — Но не сейчас. Мы же на свадьбе! Давай сегодня я побуду невестой, а ты отцом жениха, и совратишь меня…

— Отцом жениха? — задумчиво нахмурив лоб, пробормотал Каннингем.

— Угу. Отцом — старым, брюзгливым старикашкой-извращенцем. — улыбаясь, сочиняла на ходу брюнетка.

— А ты, значит у нас…

— Энола. — радостно закивала Мими. — Невеста Джонни. Я могу принять её образ…

— Не, не! Я не настолько извращенец! — выставил пред собой руки герцог.

— Сам спросил, и сам отказываешь! — надула губки, нахмурилась и отвернулась в противоположную сторону девушка, изобразив максимально возможную обиду и разочарование.

— Ну ладно! — сдался Каннингем. — Раз сам предложил… У нас?

— Нет! У них. В комнате молодожёнов. Там обстановка подходящая и атмосфера располагающая…

— В комнате молодожёнов… — покачал головой герцог. — Точно извратом попахивает.

— Поверь, тебе понравится!

— Вот этого я как раз и боюсь…

— Не дрейфь, салага! — усмехнулась Мими. — Всё будет пучком!

— А как… — герцог нахмурился. — А если… А если они придут и застанут нас? Мне бы этого не хотелось.

— Я что-то придумаю. Выманю, отвлеку… Не важно. Встречаемся в комнате молодых через полчаса! — тоном, не терпящим возражений, распорядилась девушка. — С меня — платье невесты, с тебя… С тебя — ты!

— Хорошо… — усмехнулся герцог.

* * *

Чарльз Каннингем оглядел пустынный коридор и решительно постучал костяшками пальцев в массивную дубовую дверь спальни молодожёнов.

— Да-да… — донёсся едва слышный, робкий девичий голосок.

— Энола. — кивнул Каннингем, прикрыв за собой дверь изнутри.

— Ваша Светлость… — подскочила с кровати девушка, едва увидев, кто вошёл в комнату.

— Ты… Ты одна? — легко принял герцог игру Мими. — Где твой теперь уже муж?

— Друзья и выпивка ему дороже, чем молодая жена. — фыркнула фигуристая блондинка в свадебном платье невесты и внушительном, пышном декольте, оголяющим роскошные, белоснежные полушария грудей почти до сосков.

Взгляд герцога непроизвольно соскользнул в промежуток между холмиков, и девушка раскраснелась ещё сильнее…

— А как же супружеский долг и первая брачная ночь? А простынь предъявить? Это же обычай. — усмехнулся герцог.

— Боюсь, сегодня Джонни немного не в состоянии. Когда я видела его в последний раз, он еле стоял на ногах… — вздохнула невеста.

— Жаль. — в унисон девушке, вздохнул герцог. — Это нарушение традиций… Хотя… Может я смогу помочь?

— Вы? — удивлённо захлопала глазками блондинка, приоткрыв ротик с пухлыми, манящими алыми губками.

— Я. — усмехнулся Каннингем, сделал шаг вперёд, приподнял подол свадебного платья и уставился на дерзкий, с лёгким, курчавым чёрным пушком лобок девушки.

— Что вы делаете! — опешила от такого напора невеста, сыграв возмущение почти натурально и без фальши.

— Спасаю ситуацию. — хмыкнул герцог, поднял взгляд на возмущённо вздымающуюся вверх-вниз от частого дыхания грудь блондинки, взял руками за края декольте и резким рывком дёрнул в противоположные стороны, разрывая платье.

Затрещала ткань, обнажая роскошную грудь блондинки с торчащими коричневыми сосками, на пол посыпались бусинки, цветочки и ещё какая-то требуха, невеста ойкнула и стыдливо прикрыла грудь руками, аллея на глазах.

— Вы… Вы! — не могла подобрать подходящие от возмущения слова девушка. — Вы что себе…

Герцог закрыл ей рот, не дав договорить и впившись поцелуем в её горячие губы, торопливым, ловким движением расстегнул ремень на брюках, спуская штаны и обнажая напряжённый, готовый к бою, слегка загнутый и смотрящий вверх, член, обхватил девушку за голую задницу, с лёгкостью подкинул её вверх, услышав испуганное «Ой!», и прижал к себе.

Блондинка инстинктивно обхватила талию мужчины длинными ножками в белых чулках, обвила его шею руками и замерла, ощущая, как её соски трутся об оголённую, волосатую мужскую грудь и как волоски приятно щекочут её чувствительную кожу…

Каннингем прошёлся жадными руками по телу девушки, освобождая её от остатков платья, погладил изящную спинку, опустил руки ниже и замер там, положив ладони на упругую, совсем ещё юную задницу. Заглянул в глаза блондинки, увидев там и испуг, и желание, и удивление, и снова поцеловал её, ещё крепче прижав к себе…

Девушка сопротивлялась упорно и стойко. Упиралась кулачками в грудь герцога, недовольно воротила нахмуренную мордочку в сторону, пытаясь увернуться от поцелуев, и даже умудрилась укусить герцога за губу, то ли в порыве страсти, то ли в порыве гнева. Она хотела оттолкнуть его и спрыгнуть, но боялась разжать ноги и упасть, и лишь медленно сползала по крепкому мужскому торсу всё ниже и ниже…

Вся борьба происходила в абсолютной тишине, без стонов и криков о помощи, но с каким-то упрямым сопротивлением в гневных и сердитых голубых глазах девушки,