Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

О восстании Миколайчик уведомит Сталина во время личной встречи 3 августа и сообщит, что «хотел бы возможно скорее выехать в Варшаву и создать там правительство». Он также обратится «с просьбой дать указание о том, чтобы советские войска оказывали содействие внутренней Польской армии с тем, чтобы она могла продолжать свою борьбу против немцев»[1509]. К моменту встречи, начавшейся в 21.30, Сталин, вероятнее всего, уже будет знать о начавшемся восстании. Тем же 3 августа датируется донесение заместителя начальника Генштаба Красной армии А. И. Антонова, изложившего сообщение британского Генштаба о начале боев в Варшаве[1510].

Развивать тему военной поддержки Миколайчик не станет, вероятно, будучи уверен в успехе восстания. Его будут интересовать вопросы взаимодействия польского эмигрантского правительства с советским. Сталин напомнит, что советское правительство «не признает Лондонского польского правительства, что оно порвало с ним отношения», установив при этом отношения с ПКНО и подписав с ним договор. «Хорошо было бы объединить силы, — скажет Сталин, — и создать временное правительство. Этим должны бы заняться сами поляки». Если польское правительство в Лондоне «считает это нежелательным, то Советское правительство будет вынуждено сотрудничать с ПКНО», — резюмирует он. Другим важнейшим вопросом, интересовавшим польского премьера, был вопрос о послевоенных границах Польши. Сталин доведет до его сведения советскую позицию о линии Керзона и не уступит ни на йоту, несмотря на увещевания членов польской делегации[1511].

«Оказать помощь полякам, борющимся в Варшаве», польский премьер попросит лишь во время второй встречи, состоявшейся 9 августа. Причем на вопрос Сталина, о какой помощи идет речь, ответит, что «речь идет о помощи оружием»[1512]. Миколайчика и в этот раз больше интересовали другие вопросы. Вспомнив высказывание Сталина, что «Польша полевела», сделанное советским лидером во время предшествующей встречи, Миколайчик решит уточнить, что в его, Миколайчика, понимании «это не означает, что Польша должна быть коммунистической. Он понимает эти слова в том смысле, что все демократические партии в Польше должны протянуть друг другу руку». Сталин подтвердит, «что именно так он это и понимает»[1513]. Он пообещает Миколайчику помощь и сделает первые шаги в этом направлении.

Однако очень скоро советская позиция радикально поменяется. Как свидетельствуют опубликованные записи переговоров А. Я. Вышинского, а затем и В. М. Молотова с послами США и Великобритании А. Гарриманом и А. К. Керром 15, 16 и 17 августа[1514], Сталин пересмотрит ранее заявленную позицию, решит прекратить начатую было поддержку и даже откажется оказывать содействие в этом деле союзникам, запросившим возможности посадки на советской территории своих самолетов, задействованных в операции. «В период времени между 9 и 14 августа позиция Советского правительства изменилась», — скажет Гарриман Молотову и попросит объяснить, что случилось. Молотов лишь прочтет послание Сталина Черчиллю от 16 августа, повторив его основные тезисы: «…Советское правительство считает варшавское предприятие чистой авантюрой, сопряженной с бесполезными жертвами по вине тех, кто затеял его… и не желает взять на себя ответственности за него, в том числе… за самолеты, которые будут посланы для оказания помощи Варшаве». Скажет Молотов и о клеветнической кампании в польской печати и польском радио, в ходе которой с первых дней августа «советское правительство обвиняют в том, что оно подвело варшавцев». Думается, что именно эти совершенно не обоснованные претензии и вызвали раздражение Сталина и его демонстративный отказ от заявленной и начавшей было реализовываться поддержки[1515]. Сталин заявит о своей позиции не только в письме Черчиллю, но и Миколайчику. «…Советское командование, — напишет Сталин, — решило открыто отмежеваться от варшавской авантюры (см. Опровержение ТАСС от 12 августа), так как оно не должно и не может нести какой-либо ответственности за варшавское дело»[1516]. В новом послании от 22 августа 1944 г. Черчиллю и Рузвельту он заявит: «Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию»[1517]. Молотов в переговорах с послами фактически процитировал формулировки Сталина из письма Миколайчику[1518]. Давление союзников, очевидные минусы занятой позиции, только подливавшие масла в огонь антисоветской пропаганды, а может быть, и другие — менее прагматичные — соображения заставят Сталина пересмотреть свои установки, и 5 сентября Молотов передаст А. К. Керру ответное послание Советского правительства. В нем демонстрировалась готовность согласиться с тем, «чтобы советское командование организовало совместно с англичанами и американцами подачу такой помощи… по заранее установленному плану»[1519]. Уже 15 сентября командующий Армией Крайовой Т. Бур-Коморовский будет просить своего верховного главнокомандующего поблагодарить командующего 1-м Белорусским фронтом К. К. Рокоссовского за сбросы боеприпасов, оружия и продовольствия и за прикрытие с воздуха[1520].

Днем раньше — 14 сентября — Рокоссовский доложит Сталину об овладении в результате пятидневных упорных боев предместьем Варшавы, «городом и крепостью Прага, мощным узлом обороны противника на реке Висла»[1521]. Однако Красная армия, пройдя с боями 500 км, не сможет развить полномасштабное наступление, которое было остановлено свежими танковыми резервами вермахта на подступах к Варшаве. Попытки создания плацдарма на западном берегу Вислы успехом не увенчаются. Сталин не станет форсировать события, как по военным, так, судя по всему, и по политическим причинам. Помощь восставшим, тем не менее, будет оказываться до конца. С 13 сентября по 1 октября, как доложит Рокоссовский Сталину, советская авиация совершила 4821 вылет в район Варшавы, в том числе 2435 вылетов на сбрасывание грузов, доставляя вооружение, боеприпасы, медикаменты, продовольствие и средства связи, а также для бомбардировки и штурма войск противника[1522].

Варшавское восстание будет подавлено войсками вермахта к концу сентября, 2 октября командование Армии Крайовой капитулировало.

* * *

1944-й станет во многом поворотной вехой в становлении послевоенного миропорядка, основы которого будут обсуждаться в рамках ряда международных форумов.

15 мая Политбюро примет постановление, которым сформирует состав делегации СССР на Международной финансовой конференции во главе с зам. наркома внешней торговли М. С. Степановым[1523].

Валютно-финансовая конференция Объединенных Наций, больше известная как Бреттон-Вудская, пройдет 1–22 июля в Нью-Гэмпшире. В ней примут участие делегации 44 государств. На конференции будут подписаны соглашения о создании Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (в будущем — Всемирный банк). Благодаря системе распределения голосов, построенной на основе учета квот государств-участников, решающее положение в обоих органах заняли США, имевшие крупнейшие квоты в МВФ