Госпожа Медвежьего угла - Светлана Богдановна Шёпот

– А о чем? – перебила ее женщина. – Посмотри, что ты наделала! Как тебе вообще взбрело в голову натравить на посланника короля своих псов? Теперь всех нас ждет кара!

Люди вокруг зашептались. Они выглядели неуверенными.

Валентина окинула их взглядом. Она видела, что многим не нравились слова старухи, но и Валю в чем-то обвинять они не спешили. В конце концов, благодаря ей деревенские жители хорошо заработали за последнее время. Им не хотелось терять такой источник дохода.

Но и возмездие короля люди боялись.

– Я никого не натравливала, – напомнила Валя. У нее начинала болеть голова.

Барон, осознав, что опасный момент миновал, сразу ухватил волну.

– Успокойтесь люди! – крикнул он. – Король милостив. Он не станет винит тех, кто не причастен. Просто отпустите меня и выдайте эту девицу. Королю нужна только она. Я обещаю, что замолвлю за вас слово.

Взгляды селян стали сложными. С одной стороны та, кто позволял им хорошо зарабатывать. С другой – король. Ослушаться приказа означало лишиться всего. Но если сделать так, как хотел посланник, то они снова будут вынуждены прозябать в нищете. Никому не хотелось возвращаться к прежней жизни.

– Что вы смотрите? Вяжите ее! Забыли, как она тетку свою со свету сжила? Хотите, чтобы то же самое случилось и с вами? – продолжила накалять обстановку старуха.

Валентине внезапно стало интересно, что она такого сделала этой женщине, что та так упорствовала.

– Я вам чем-то помешала? – спросила она прямо.

– Помешала? – старуха скорчила лицо. – Нет сил больше смотреть на твое бесстыдство! Всю зиму с толпой мужиков в одном доме прожила. Тьфу, какая мерзость!

Валя вскинула брови. Что-то ей подсказывало, что не в этом причина. Валентина прищурилась, глядя прямо на старушку. Та слегка запнулась, будто испугалась, но потом выпятила грудь, стараясь выглядеть так, словно ничего не произошло. После этого женщина оглядела людей, но те все еще выглядели неуверенными.

– И это еще не все! – добавила старуха громко. – Она ведь всех нас обворовывает!

Это восклицание не могло не привлечь внимание. Женщина воодушевилась.

– Покупает сырье по пять монет, в то время как в городе то же количество стоит вдвое больше! И ведь ни капли не стыдно. Грабит народ и улыбается, будто так и надо. Жадная, бесстыдная. Убийца! Нужно обыскать ее дом и забрать то, что принадлежит нам!

А-а-а, вот и настоящая причина. Кажется, кому-то оказалось просто мало.

В принципе, этого можно было ожидать. Не все люди хотят честно трудиться и зарабатывать. Кому-то всегда хочется пойти коротким путем и взять больше. И неважно, что после поток денег прекратиться. Главное здесь и сейчас.

Валентина хмыкнула и покачала головой. Она огляделась, замечая, что в глазах некоторых появился интерес.

Стражники рядом тоже это заметили. Их мечи приподнялись, давая понять, что не стоило делать ничего опрометчивого.

– Мама, ну что вы такое говорите? – услышала Валя тихий и робкий голос.

Старуха тоже его услышала. Она резко обернулась, замечая ту, кто посмел ей что-то сказать.

Недолго думая, женщина подскочила и отвесила пощечину посмевшей ей возразить.

– Закрой рот, бестолковая! – разъярилась старуха. – Ты ничего не понимаешь… А-а-а!!! – закричала она, когда перед ней встал мужчина, отталкивая ее от держащейся за щеку Виены.

Да, это именно она попыталась воззвать к голосу разума своей свекрови.

Мать ее мужа изначально плохо относилась к Валенсии. И не потому, что верила Иглене, просто женщине хотелось, чтобы Виене платили больше. В разы больше. Но приходилось довольствоваться тем же, что и остальные.

– Спасите! – продолжала голосить старуха. Она рухнула на землю и подняла руки, будто ее действительно кто-то бил. – Убивают!

– Мама, никто вас не убивает, – попыталась снова успокоить свекровь Виена. Ей было ужасно стыдно за то, что происходило, но поделать она ничего не могла.

Старик, стоящий все это время в стороне, торопливо подошел к своей жене и попытался ее поднять. Но та отбивалась от него, продолжая кричать о том, как несправедливо с ней обошлись.

– Достаточно! – внезапно гаркнул Бервин.

Неожиданно даже старуха замолчала. Она сидела на земле и с ненавистью в глазах смотрела на Виену, стоящую позади Бервина.

– Я долго терпел, – добавил мужчина хмуро. – Но сегодня ты перешла грань, – произнес он и, обернувшись, заключил Виену в объятия. А затем на глазах всего села поцеловал в губы.

Люди, усидев это, ахнули. Старуха едва ли не завизжала.

– Распутница! – выкрикнула она. – Как ты посмела за спиной моего сына?! Я тебя выпорю. Розгами! Нет, дрыном отхожу! Ты у меня месяц на седалище не сядешь!

– Только посмей, – пригрозил Бервин и показал старухе кулак. – Твоего сына нет давно. Теперь это моя женщина. Никто не посмеет руку на нее поднять. Тебе ясно? – гаркнул он.

– Ох, что же это делается? – заохала старуха. Схватившись за сердце, она оглядела толпу, но нигде сочувствие не нашла.

Многие давно уже знали, что Виена с Бервином. Видели их, когда те гуляли по деревне или около нее.

Виена, конечно, не молода уже, но коли нашелся мужчина готовый взять ее, то зачем той отказываться. Она ведь не давала обета вечно вдовой ходить, не так ли?

Стариков, конечно, жаль, но кто им виноват, что они только одного сына родили? Надо было еще рожать. Авось к старости не оказались бы на шее невестки.

Поняв, что со стороны людей поддержки не видать, старуха направила гнев в привычную сторону.

– Это все ты! – крикнула она, указывая пальцем на Валентину. – Сама гуляешь и другим пример подаешь! Бесстыдница! Разве вы не видите, люди добрые, кого вы приютили в деревне нашей? Ой беду принесет, ой худо нам всем будет! – заголосила она и принялась покачиваться.

Валя подумывала о том, чтобы оставить весь этот балаган позади, но в последний момент подумала о том, что любая ересь может со временем дать свои плоды. Нужно было зарубить любые помысли на корню.

– Не несите чушь, – фыркнула Валентина. – Любой, у кого есть голова, понял, к чему вы все это устроили. Все вам мало, – Валя покачала головой. – Хотите чужими руками черное дело сделать, чтобы самим не испачкаться, не так ли? Виену держали при себе, как рабыню, теперь и остальных хотите в упряжь поставить?

После