Это кто переродился? Книга 3 - Александр Артемов

И за ее спиной появились еще четыре медсестрички. Их глаза смотрели на него с еле скрываемой любовью.

Евгений удивленно вскинул брови. А вот к такому отношению он не привык. Обычно еще за километр от него всех как ветром уносит. А эта медсестра положила ладонь ему на сгиб локтя, да еще и прижалась. Остальные обступили кружком.

— Вы такой сильный… — сказала вторая медсестра, тоже носившая маску. Декольте у нее было явно больше, чем следовало. — Позвольте подержаться за вашу мускулистую руку, ваше…

— Евгений. Простите, но я…

Он осекся. Третья медсестра схватила его за причинное место.

— Нет не уходите, — и они сошлись еще плотнее. — Нам так нравится общество сильных мужчин… В больнице их всегда не хватает.

Только Евгений хотел освободиться, как первая медсестра сорвала маску и улыбнулась. Зубы у нее оказались как у виверны, и зрачки тоже — змееподобные. Покрывшись мурашками, Инквизитор обернулся: а остальные тоже щеголяли змеиными улыбками. У всех в руках были скальпели, ножи, ножницы и один молоток.

А еще золотистые серьги с кольцами. Они буквально сияли.

Только Евгений пробудил свой Дар, как медсестры пырнули его все разом. Последним прилетело по лицу — молотком. Они продолжали его бить и не останавливались до тех пор, пока Евгений не ушел в небытие.

* * *

— Я же сказал! Не знаю я, куда положили вашего Пациента! — рыдал Могилевич, вжавшись в кресло. — Об этом знает только главврач, да и он вряд ли! Кирова каждые несколько часов приказывает переводить его в разные корпуса и этажи! Не знаю я, где он сейчас!

Слушая его нытье, я задумчиво рассматривал кольцо. А оно со всех сторон не имело ни единого клейма — даже какого-нибудь завалявшегося, не то, что моей Башни. И при этом оно БЫЛО моим — я чуял это! Но почему нет клейма? Подозрительно…

— Откуда ты это взял? — и я приблизил кольцо к испуганным глазам Могилевича. — Отвечай честно, иначе руку найдешь в сортире.

— Мне дали! Это подарок!

— Подарок? — фыркнул я. — Кто же делает такие подарки?

Марьяна смотрела на него, не отрываясь. Глаза ее были суровыми, почти как у бабушки.

— А не тот ли это человек, который «выписал» то снотворное?

Вдруг лицо доктора изменило цвет — из серого начало темнеть. А глаза…

Оскалившись, он бросился на Марьяну, да так быстро, что любой боец бы позавидовал. Я же был еще быстрее — вернее, моя когтистая рука. Его кисть хрустнула, но Могилевич даже не морщился — клыки, коими был испещрен его рот, целились девушке в горло.

Рывок, и он полетел на пол. Крик перешел в рев, а тот в хрип. Удар, и он стал писком, и вот на полу задергался все тот же «добрый» доктор Могилевич.

— Пустите! Я больше не буду!

Я же снова вывернул ему руку, и он взвыл. Глаза снова обычные, а вот секунду назад… Прямо как у меня.

— А вот теперь, доктор Могилевич, мы поговорим серьезно, — улыбнулся я, схватив его за грудки, и бросил обратно в кресло. — Марьяна, послушай, чтобы никто нам не мешал.

Кивнув, девушка скользнула к двери, за которой все еще не было слышно ни звука. Хорошо, что страх, которым Инквизиция сковала больницу, действовал нам на руку.

Доктор проводил ее взглядом полным муки и страха. А затем посмотрел на меня. Теперь же в нем затаился ужас. Во мне тоже — доктору на этот раз не поздоровится.

— У тебя есть один шанс сказать всю правду, — сказал я, катая кольцо на ладони. — Один шанс, понял?

Он осторожно кивнул. Но не успел и рта раскрыть, как на столе зазвонил телефон.

— Ответь, — разрешил я. — Но помни. Только намек на то, что тут происходит, и твоя практика на этом закончится.

Сглотнув, доктор поднял трубку. Где-то пару секунд он молчал, а затем сказал:

— Могилевич слушает…

— Добрый доктор! — раздалось на «линии». — Как проходит день? Много пациентов обслужили? Все витаминки раздали?

При одном его звуке лицо Могилевича снова поменяло цвет, но нет — на этот раз он стал таким красным, будто вот-вот и у него из ушей хлынет кровь.

— Все… Все раздал во время обхода…

— Отлично! А колечки? Сережки? Все раздали своим красавицам?

— Да… Еще поутру…

— Хорошо! Молодец, добрый доктор! А раз доктор хорошо справился с возложенной на него миссией, он может и послушать голосок его обожаемой дочурки. Вот, держи. У тебя есть минута.

В трубке послышался треск, а следом там заговорили уже другим голосом:

— Папа!

— Дочка! Где ты?

— Не знаю… У дяди… И он…

— Тю-тю-тю! Не так быстро, — и в трубке снова зашуршало. — Не стоит лишний раз грузить папу. Дядя же тебя не обижает?

— Нет… Не обижает…

— А слушаешься ли ты дядю?

— Слушаюсь…

— Молодец! Прямо как папка! Ты же принимала сегодня витаминки? О, какая молодец! Ну, иди беги поиграй…

— Прошу, — простонал Могилевич. Слезы и него хлынули градом. — Только не мою…

— Тебя это не должно касаться, могила. Добрый доктор сделал свое дело и больше не нужен. Только рыпнись и…

Грохнувший выстрел заставил меня залечь. Марьяна тоже присела, а вот Могилевич не успел даже дернуться — башку его разнесли одним точным попаданием. Рухнув на стол, он обмяк. За его спиной в окне дымилось аккуратное круглое отверстие.

— … будет херо… Зараза! Эй, ты все еще там? — говорили в трубке, что моталась на проводе. — Могила! Ох, кажется, кое-кто перенервничал… Эй, вы, в кабинете, есть там еще кто?

В ответ из коридора раздался одинокий вскрик. Затем кто-то затопал. Через секунду послышались звуки борьбы.

— Возьмите трубку! Есть кто дома⁈

Потянувшись к трубке, я приложил ее к уху. Марьяна же попыталась меня остановить, но я покачал головой.

— Слушаю…

— Не знаю, кто ты, парень, но очень зря ты сегодня пришел на осмотр к доброму доктору Могиле!

— Ничего страшного, — ухмыльнулся я. — Осмотр дал мне больше, чем я рассчитывал.

На том конце «провода» расхохотались. А в коридоре снова слышались голоса. Кто-то рычал, выл и звал на помощь.

— Ах вот как! Интересно! Ты же из Инквизиции⁈ Ну, наслаждайтесь, мессир! Увы, если вы что-то и вынюхаете, то эта информация так и останется в кабинете у доброго доктора Могилы! Ведь всем, повторяю, ВСЕМ вам им уготована одна общая БРАТСКАЯ могила…

Следом в дверь кто-то деликатно постучался. Марьяна же безмолвно выругалась, а с той стороны послышался голос:

— Доктор Могилевич? У вас все хорошо? Кажется, я слышала будто-то кто-то…

И ее слова заглушил дикий крик — будто кого-то