Развитие мертвых - Кирилл Сергеевич Довыдовский

транспорт, вел коридор, ограниченный железными сетками. Как я понял, у ДЭПО была стена и до апокалипсиса — бетонная, трех метров в высоту, но после выжившие выгородили еще одну линию обороны. Пока шел к воротам, я разглядел тела нескольких «суперов» у внешней сетки. По всему периметру внутренней бетонной стены было установлено не меньше трех десятков сваренных из профиля вышек. К половине крепились мощные прожекторы, на остальных стояли люди. Некоторые с пулеметами на подставках, другие — просто с автоматами или карабинами.

Я видел, что меня заметили, но никто не окрикнул. Мужик с ближайшей к воротам вышки взял меня на прицел, но будто не хотя. Его лицо, когда я его разглядел, выражало скуку.

— Я на обмен! — крикнул я, чуть притормозив метров за двадцать.

— В калитку, — ответил он, кажется, окончательно теряя ко мне интерес. — Оружие не трогать. И закрой за собой.

— Понял.

Метрах в десяти от ворот рядом основным коридором начинался второй — более узкий, внутрь которого и открывалась калитка. Сделав, как велено, спустя несколько секунд я уже стоял в «предбаннике», окруженном двойной рябицей не только с боков, но и сверху. На ней же на уровне моего лица висела яркая энергосберегающая лампочка.

У сетки стояли двое мужиков. Один с коротким «калашом», второй с пистолетом на поясе и журналом, зажатым подмышкой.

— Да ты везунчик, парень, — хмыкнул «бухгалтер», как я мысленно окрестил того, что блокнотом. Хотя, может, и зря. Если есть люди, от которых веет «экстравертностью», то это явно был один из таких. — Видел, Петро? Калаш за спиной, идет себе по коридору и идет. Даже по сторонам не смотрит.

«Петро» ответом товарища не удостоил. Второй «пограничник» выглядел значительно суровее и опаснее напарника. Мне вспомнился внутренник Кадон — один из защитников принцессы, тот тоже не особо любил разговаривать.

— Сетка же, — ответил я. — Да и прожекторы.

На самом деле, конечно, дело было в мертвозрении — я мог следить за происходящим и не крутя головой. Хотя вид, похоже, делать стоило.

— Ха! Сетка! — совсем развеселился «бухгалтер». Кажется, он рад был собеседнику. — Дня два же назад было, да, Петро? Двое тоже пехом пришли. Зверь выскочил вон из-за того дома, и не спасла сетка. Хотя и мы стреляли, и те двое тоже. Завалить-то завалили, а все одно зверь их обоих порвал. А тут ты! И правда говорят, дуракам везет!

— Дуракам?

— Без обид, парень! — мужик даже взгляда не отвел. К этому моменту я уже переименовал его из «бухгалтера» в «балагура». — По тебе ж видно. В подвале, небось, каком-нибудь сидел, пока жратва не кончилась. Вот и не одупляешь. Верно я угадал?

— Верно, — ответил я после небольшой паузы. — Я кое-что обменять хотел.

— Обменять? Это у нас можно! Что у тебя? Бензин? Вещь хорошая, но за канистру тебе много не дадут. Больше ничего нет?

Глаза у «балагура» были честные-честные, но я довольно быстро понял, к чему все шло. И нужно было решить, устраивает ли это меня. С одной стороны, не так плохо, когда тебя воспринимают как «лоха» — не будут ожидать подвоха, с другой — и веса в моих словах не будет. Представьте двух парней, обретших внезапно супер-способности, либо получивших большое повышение на работе — неважно. Но одного из них до этого любили и уважали, а второго все гнобили. Будет к ним одинаковое отношение? Хрен там. Первый как был лидером, так им и останется, второй же, напротив, лишь ополчит против себя всех, потому что его успех многие посчитают несправедливым.

Я же вроде как решил, что не хочу быть одиночкой. Это не означало, что я примкну к первой же группе, но и усложнять себе возможное существование в ней тоже не стоило.

— Слушай, как тебя зовут? — после паузы ответил я.

— Леха! — хмыкнул «балагур».

— Меня Кирилл, — посмотрел я на него прямо. — Я пока не знаю, что мне нужно. Хочу посмотреть на цены, на предложение. Потом уже буду решать.

— А! Хитрый, то есть? Уважаю! Плати за вход и входи.

— А сколько…

— Кирюха, так я потому и спрашивал, что у тебя есть! — чуть ли не захохотал «Леха». — Думал, надуть хочу или еще что? Да на фиг ты мне нужен!

— И чем платят обычно?

— Да всем подряд!

— И все же.

В ответ на это Леха воздел глаза к небу, мол: «С кем ему только дело иметь приходится!».

— Патронами, тушенкой, презиками, — с вздохом начал он все же перечислять. — Калаш, вон, свой можешь отдать.

— За вход⁈

— Да шучу я! Шучу! Конечно, калаш — это слишком много. Можно патронами. Патроны-то, наверное, есть у тебя? От «калаша» — пятерка за вход, от «макарова» — десятка. Ну или магазин сам можешь отдать, тоже принимаем.

Я почти не сомневался, что цены пограничник завышает, но насколько? На патрончик или сразу раза в два?

— А тушенка? — решил уточнить я.

— Если нормальная — пяток батон хватит, — пожал плечами Леха. — Хотя начальство не велит ее особо брать. Сейчас патроны рулят.

Я нахмурился. В принципе, я мог хоть все патроны ему отдать, но репутация… Черт, насколько же проще, когда ненужно о таких вещах думать!

— Дам пять патронов от «макарова» за вход, — сказал я.

— Кирюха, ты, конечно, парень хороший, но я цены не устанавливаю, сам понимаешь, — он умудрился развести руками, не выронив журнала. — Я бы тебя вообще бесплатно пропустил. Но сам видишь, сколько топлива и патронов защита жрет. Так что пятерка подойдет, но если от «калаша».

— Семь патронов от макарова, — чуть накинул я. — И я не стану ни у кого уточнять, сколько реально стоит проход.

После этого на несколько мгновений Леха замолчал, на миг на лице у него проступило оценивающие выражение, которое впрочем тут же сменилось уже привычной веселой простотой.

— А, черт с тобой! — наконец, выдал он. — Вот же я добрый сегодня, а! Проходи, только руки-ноги покажи, что не укушен. Это уж дело серьезное. Безопасность, как-никак!

Я думал, придется раздеваться чуть ли не полностью — Ван-Ваныч об этом предупреждал, но хватило того, что я закатал гачи на штанах и рукава на толстовке. Отсчитав Лехе патроны,