Госпожа Медвежьего угла - Светлана Богдановна Шёпот

А он задумает, решил с каким-то смирением Скальнор.

Он не стал рассказывать, что в последнее время эти двое превратили его замок в поле бесконечной битвы, полной язвительности и тонких манипуляций.

Когда Драгор попытался предостеречь Лаварду, та облила его холодом и посоветовала держать своего бешеного пса подальше от нее.

Тогда он обратился к Крачару. В ответ получил лишь усмешку и заверения, что ледяные стервы его никогда не интересовали, какими бы красивыми они ни были.

Несмотря на, казалось бы, взаимную антипатию, эти двое каким-то волшебным образом всегда оказывались рядом. Конечно, эти встречи никогда не заканчивались мирным разговором.

В конце концов, Драгор понял, что ему не следует лезть на эту территорию, поэтому умыл руки, предупредив Крачара, что свернет ему шею, если тот обидит сестру.

Конечно, был момент социального неравенства, но, если Лаварда действительно заинтересуется бывшим бандитом, то он, Драгор, как ее брат, всегда найдет способ исправить положение.

– Если не случится ничего непредвиденного, Штормхольд простоит всю зиму запертым. Еды и воды хватит до самого лета.

– А ваши дела? – продолжила спрашивать Валентина. – Разве, как герцог, вы не должны следить за своими землями?

– Должен, – согласился с ее словами Скальнор. – Но меня не было здесь долгие десятилетия. Из-за пары месяцев отсутствия ничего не случится. Сейчас весьма важный момент, и я должен в первую очередь позаботиться о безопасности дочери.

Как родитель, Валя понимала его. Но она все равно не могла не думать о различных бунтах, которые возникнут в разных частях герцогства в ближайшее время.

С другой стороны, учитывая ограниченную мобильность в это время, герцог вряд ли сможет быстро отреагировать и исправлять ситуацию.

По идее, не было никакой разницы, откуда он будет раздавать указания: из замка или из Камнесерда.

Когда все было обговорено и решено, Валентина озаботилась спальными местами. Не было и речи о том, чтобы поместить всех воинов в доме.

– Им достаточно пустой пристройки к дому, – заверил ее Скальнор.

– Она не так сильно утеплена, – предупредила Валентина. – Нужно завешать стены одеялами и построить очаг в центре для тепла.

– Одеяла мало что изменят, нужны шкуры, – поправил ее Скальнор.

На следующий день половина воинов отправились на охоту. К вечеру они вернулись с добычей, которую весьма ловко освежевали.

Валя забеспокоилась. Ей не хотелось, чтобы столько ценного продукта пропало.

В итоге, шкуры были отданы стражам, которые сразу начали их дубить, а она с Гвендолиной под присмотром Аурелии принялась за сохранение мяса.

Часть они порезали на тонкие полоски, натерли травами и повесили сушиться в продуваемом месте, прикрыв от насекомых холщовой тканью. Часть засолили, а оставшееся сварили и закатали в глиняные горшки, покрыв сверху толстым слоем растопленного жира.

Как оказалось, это было еще не все. На следующий день охотники снова вернулись с добычей.

И снова им с Гвендолиной пришлось управляться. В защиту мужчин нужно сказать, что они активно помогали: резали, мяли, рубили, солили и так далее.

На этот раз из мяса сделали колбасы и котлеты. Первые сварили, но большую часть закоптили на будущее. Котлеты нажарили с расчетом съесть их в первую очередь.

Через пару дней, когда стало понятно, что шкур будет достаточно, чтобы утеплить всю пристройку, охота завершилась.

Для большего тепла Валентина все-таки сделала соломенные одеяла, которыми стражи обили стены внутри строения. Сверху чуть позже все было накрыто дублеными шкурами.

Очаг сделали простой, сложив его из камней. Не было сомнений, что он будет нещадно коптить; для этого в крыше проделали дыру, через которую дым уходил на улицу.

Спать на земле было плохой идеей, поэтому ее покрыли толстым слоем травы, поверх которой накидали многочисленные сделанные из длинных стеблей циновки. Уже после в пристройке были разложены матрасы и одеяла.

Так как время близилось к зиме, то поставки трав, кореньев и грибов прекратились, но деревенские, каким-то образом прознав о большой охоте, решили, что теперь Валентина скупает шкуры и меха. Это вылилось в то, что они начали приносить ей различных зверей на продажу.

Она не стала отказываться, покупая все, что несли.

– И зачем тебе столько? – спросила ее как-то Гвендолина.

Валентина лишь пожала плечами.

– Зима длинная, придумаем, куда пристроить.

Обычно зимы здесь не были такими холодными, как помнила Валентина из своей прошлой жизни. Чаще всего они напоминали холодную осень с затяжными дождями, редкими заморозками и тонким льдом в лужах. Температура очень редко когда опускалась ниже пяти. Но изредка случались и снежные зимы.

И судя по тому, что увидела однажды утром Валентина, выйдя на крыльцо своего нового дома, им не повезло.

Мир за одну ночь стал белым.

Пришла зима.

Глава 112

Зима в современном мире и зима в средневековье весьма отличаются.

Да, в обоих мирах поздно светало и рано темнело, но в новом мире, в котором оказалась Валентина, мир зимой будто замирал.

Люди прятались в своих домах и предпочитали не выходить. И не только потому, что на улице делать было особо нечего. Просто теплая одежда стоила весьма дорого, и у многих ее либо не было вовсе, либо она со временем оказывалась в столь плохом состоянии, что даже в минус пять совсем не грела.

В современном мире благодаря электричеству люди не были больше так сильно привязаны к дневному светилу. Здесь, в целях экономии масла, ложились спать вскоре после захода солнца. Многие из-за долгой ночи просыпались часа в два. Если такое случалось, то люди просто разговаривали в темноте, ели, играли во что-то, не требующее особо света, потом снова ложились и вставали уже только с восходом.

Валентина не так сильно переживала из-за сгорающего масла, но даже при его свете время зимой тянулось очень медленно, ведь здесь не было никаких гаджетов, которые могли бы заполнить тишину, разбиваемую лишь шорохом тканей, чужим дыханием или треском огня в печи.

Именно поэтому Валентина часто разговаривала с Аурелией. Рассказывала ей сказки, учила чему-нибудь, передавала все свои накопленные в прошлой жизни знания.

Девочка, несмотря на сложный характер, с готовностью перенимала все, что ей говорили. Она всегда внимательно слушала, задавала вопросы, а иногда даже спорила.

И не только она. Герцог, так же живущий в доме, порой присоединялся к их разговорам или инициировал их..

Обычно они просто обсуждали какие-либо темы, но порой, бывало, и