Николай Чуковский - О том, что видел: Воспоминания. Письма

Я не посылаю тебе «Иск. перевода», потому что у меня этой книжки нет. Всю роздал переводчикам. Достану экземпляр, пришлю.

Занимаюсь я опять Некрасовым. Пишу большую о нем статью по новым материалам.

Гулькино нездоровье очень беспокоит маму. Что же у него такое? Я никак не могу представить его себе больным. Сейчас слышу за стеной топанье жениных ног. Ты не можешь вообразить, какой из него чудесный выходит мальчишка — веселый, наблюдательный, тонкий. Лысый Боба работает даже по воскресеньям, забегает на минутку, он спокойнее и счастливее, чем был прежде.

Мама читает Ж. Ж. Руссо. Она здорова, но утомляется ужасно. В день операции я заболел гриппом, а во время гриппа и долго после него операция невозможна. Поэтому я должен перед операцией провести месяц в санатории. Бррр!

Интересно будет прочитать «Лето». Каверин говорил, что это лучшая твоя вещь.

Марине привет и любовь. Мама говорит, что она стала такой красивой, какой еще не была никогда. Цени, благодари судьбу и радуйся.

У меня два новых костюма и новое пальто! А сам я не то чтобы очень новый.

Был сегодня на выставке Маяковского[714]. Необыкновенно помпезная, — статьи, картины, десять больших зал…

Целую Таточку.

Твой К. Ч.

153. Н. К. Чуковский — К. И. Чуковскому

27 апреля 1941 г. Ленинград

Милый папа!

Здешний Детиздат все время спрашивает меня: отчего ты не прислал им обратно посланные тебе для подписи два договора — 1) на редактирование «Янки» и 2) на предисловие к «Янки». Сейчас они послали тебе третий договор — на переиздание «Принца и нищего» (они сделали два договора — на мою часть отдельно и на твою часть отдельно). Подпиши и отошли им, пожалуйста, а то они в недоумении.

Я упорно работаю над «Янки», но он движется у меня очень медленно, и уже ясно, что к договорному сроку — 1 июня — мне ни в коем случае не поспеть. Это грустно, но ничего не поделаешь.

Во второй половине мая непременно буду в Москве. Где ты будешь к тому времени — в городе, в Переделкине, в Барвихе? Мы здесь с Лидой ничего точного о ваших намерениях не знаем. Не знаю я, и где ты теперь — в санатории или в Москве. Здоров ли ты? Как ты решил с операцией? Отложить на осень?

30-го я еду с Гулькой на 5 дней в Детское Село. Думаю, Гуле это пойдет впрок.

Маме привет. Мечтаю с вами повидаться.

Коля.

27 апр. 1941 г.

А все-таки неужели ты не можешь прислать мне «Высокое искусство»?

3 № «Звезды» уже вышел[715].

154. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому

3 мая 1941 г.[716] Барвиха

Милый Коля. Прочитал твою повесть, не отрываясь. Очень хорошо и увлекательно. Тема трудная, но благодарная, и ты безошибочно разработал ее. Главный герой повести — весь коллектив. Тебе удалось привлечь к этому коллективу такие симпатии читателя, что, когда обнаружилось, что в Кинешме «хлеба нет, город голый» — читатель почувствовал личное горе — и как обрадовался, когда в Симбирске выдали по два фунта на душу. Очень хорошо разделение парохода на «палубу» и «трюм». Катя, Шуша, Звягин, влюбленность Кати, «картофельные котлеты», тиф, Виктор — все изобретательно, талантливо, пластично. Радуюсь твоей новой удаче и понимаю теперь, почему Каверин говорил мне, что это — лучшая твоя вещь.

Недостатки мелкие: немного холодноватое, «беллетристичное» начало и еще некоторая олеографичность манеры. Но эта олеографичность померещилась мне лишь в начале, а потом исчезла — или я перестал ее замечать, поглощенный сюжетом и мастерством. Мастерство большое, чудесное. Композиция безупречна. Диалоги живы почти все. Интересно, что говорят об этом романе в ленинградских литературных кругах?

Черкни мне письмецо: Ст. Барвиха, Балтийско-Белорусской ж.д., Клиника Кремля «Барвиха», мне.

Таточке и Гуле — приветы.

Слыхал ли ты, что Детиздат перешел в Наркомпрос?

Твой К. Ч.

155. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому

7 мая 1941 г. [717] Барвиха

Дорогой Коля. Трепещи: сегодня начну читать 3-й номер «Звезды».

В Детиздат послал письмо, чтобы прислали мне новые договоры. Старых не подписал ввиду малости предложенного гонорара. Я в Барвихе. До скорого свидания. В середине мая надеюсь быть в Переделкине. Марину целую. Привет внукам.

156. Н. К. Чуковский — М.Б. и К. И. Чуковским

27 июня 1941 г. Ленинград

Дорогие родители!

29-го я, интендант 3 ранга, в новенькой форме, уже полученной, отправляюсь к западу. Я был бы гораздо спокойнее, если бы знал, что делается у вас. Но от вас никаких вестей уже больше двух недель. Что папа? Что Лида? Неужели нельзя написать? Что Боба? Он уже в форме? В Москве ли он?

Когда я приеду на место назначения, пришлю вам свой адрес. Но, не дожидаясь этого, непременно сразу же напишите обо всем Марине. Проводив меня, она съездит за детьми в Лугу и привезет их в город. Что она будет делать дальше, пока не ясно. Если понадобится, можно ли ей будет приехать в Переделкино?

Папа, возможно, «Фрегаты» мои уже вышли или скоро выйдут. Попроси свою секретаршу или еще кого-нибудь взять авторские экземпляры и спрячь их у себя для меня. А то я сейчас совсем беспомощен и, если упущу момент, экземпляров потом не достану.

Теперь о «Янки». Я кончить перевод не успел. Переведено у меня немного больше половины — листов 12–13. А срок моего договора — 1 июня. Твой договор на редактуру более долгий, — ты должен представить отредактированного «Янки» к 1 окт., кажется. Лендетиздатчики — сволочи. Я боюсь, как бы они не расторгли со мной договор на том основании, что я не сдал в срок. Теперь уж тебе придется иметь с ними дело. Я попрошу Марину выслать все, мною переведенное, тебе. И напишу об этом Колесеню. А ты уж найди человека, который переведет конец.

Нет времени писать дальше. Будьте счастливы.

Коля.

27 июня 1941 г.

157. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому

1 сентября 1941 г[718]. Переделкино

Чуковскому Николаю.

Дорогой Коля. Мы живы-здоровы. От Марины получили депешу — она едет с детским лагерем. Я послал ей на всякий случай еще 200 рублей. Тебе пишу беспрестанно. Настроение у нас оптимистическое, бомбежки нам не мешают жить; от Бобы получаем известия — бодрые. Живем в Переделкине, где сейчас чудесно: много малины, солнца. Там же живут: Катаев[719], Всев. Иванов, Афиногенов[720], Панферов[721]. — Мы никуда не собираемся, т. к. здесь мы полезнее всем Вам — и детям и внукам.

Твой отец.

158. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому

5 сентября 1941 г. Москва[722]

Дорогой Коля. Были мы с Мишей Слонимским у Хавинсона[723] — в ТАСС’е. Обещал сделать все возможное, но сделает ли? У Миши дружеское отношение к тебе, но — ему не везет с тобой, боюсь, что и на этот раз рука у него окажется для тебя несчастливая.

О Бобе хлопочет Шолохов. У Бобы сделалась грыжа, и надо вызволить его в Москву для операции. Лида подголадывает в Чистополе[724]. Ей требуется сразу тысяч пять, а я послал ей 500 р. — и больше сейчас не могу. Будь бодр и здоров. О Марине у меня очень отрадные сведения. И о детях тоже.

Твой отец.

159. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому

12 сентября 1941 г.[725] Переделкино

Милый Коля. Мы живем хорошо. В Переделкине чудесная погода. Много малины, земляники. С нами живут Большинцовы[726] — приятные люди. К бомбежке мы привыкли. Есть, конечно, и горести: волнуемся за Бобу, за тебя, горюем, что из-за безденежья ничем не можем помочь Марине. Лида, как ты знаешь, в Чистополе. Ее адрес: Татреспублика. Чистополь береговой. До востребования.

Читали твою статью в «Правде»[727]. Для нас она была огромною радостью. Я работаю в Информбюро, но мало и вяло. Не вошел еще в ритм. Все же мне 60 лет, и это сказывается. Мама бодра и деятельна. Знаешь ли ты, что Литфонд дал большую дотацию на детей Гаврилова-Яма[728]? Кажется, их направляют в Ташкент. Но это только слухи. Боба часто пишет нам с фронта. Письма бодрые. Пожалуйста, пиши. Мы пишем тебе постоянно. Куда ты послал рукопись «Янки при дворе короля Артура»? Я ее не получал. Мама целует тебя.

Твой К. Чуковский.

Отец.

160. Н. К. Чуковский — К. И. Чуковскому

6 октября 1941 г. [729] Устюжна

Умоляю, молнируй точный адрес Марины: Устюжна Вологодской востребования мне. Коля.

161. Н. К. Чуковский — К. И. Чуковскому

15 октября 1941 г. Устюжна

Дорогой мой папа. Я оторван ото всех, писем не получаю, получил только страшную телеграмму, что Гулька тяжело болен, и безумно боюсь за него. А как вы с мамой? Едете ли вы куда-нибудь? По-моему, вам надо ехать. Поезжайте, не колеблясь, в Пермь к Марине, захватите по дороге и Лиду с детьми. Как бы я мечтал, чтобы все вы были вместе! Для меня Пермь тоже, в конце концов, теоретически достижимее, чем другие места. А тут так важно друг друга не потерять. Послушай моего совета, не откладывай отъезда. Твой возраст дает тебе на это полное право.