Змеиная вода - Карина Демина

стеклянного цилиндра емкостью 1–2 л. В цилиндр, наполненный водой, подвешивается свеча (стержень из чистых радиоактивных солей). Подобные приборы весьма активно выпускались для медицинских учреждений, санаториев и для домашнего использования. Существовали также ревигаторы – сосуды, стенки которых изнутри покрывали радиоактивной урановой рудой, которая и «заряжала» воду. Мода на всё, что связано с радиацией и лечебными её свойствами длилась долго, выпуск отдельных линий радиоактивной косметики прекратился лишь в 60-х гг 20 в.

[2] В нашем мире существует курорт, основанный Марией Кюри, в Яхимове, известном своими рудниками и шахтами. Там были открыты многие свойства радиации. И создана лечебница. Она действует по сей день, используя термальные воды с естественной радиацией.

[3] Речь идёт о приспособлении «Радиоэндокринатор», который врачи рекомендовали для усиления потенции и улучшения качества спермы. Представлял собой радиоактивную пластину, которую следовало носить в кармане брюк.

[4] В нашей реальности увлеченность радиацией пошла на спад после взрыва ядерных бомб. Тогда-то и началось серьёзное изучение влияния радиации на организм человека, в том числе заговорили и о лучевой болезни. Впрочем, отдельные радиоактивные продукты просуществовали до конца 60-х (а по некоторым данным, и того больше).

[5] В то время ещё не дошли до мысли о том, что радиоактивные отходы нужно утилизировать специальными методами.

Глава 39 Змеиное племя

Глава 39 Змеиное племя

Змея змею не кусает.

Народна поговорка

Машину вёл Каблуков. Сам сел за руль, сказав:

- Мама… с ней будет сложнее.

И я поверила.

Оно и вправду будет сложнее, поскольку госпожа Каблукова на свете живёт давно и врёт, как дышит. И наверняка придумала свою историю.

Скажем, про ошибочно купленные травы.

Или…

Не важно.

- Единственное, я так и не понял, убила ли Ниночка Надежду или… просто… получилось так? - Каблуков заговорил, выбравшись за город. Вчерашнее тепло сгинуло, будто его и не было. Небо затянулось свинцовой серостью. Да и ветер, пробиравшийся в приоткрытое окно, продувал насквозь.

С ответом Бекшеев не спешил, впрочем, как и я.

Да и что отвечать?

Что лекарства Ниночка заменяла? Что, возможно, изначально и вправду говорила себе, что это на время, что лишь затем, чтобы помолвку расторгнуть, что… но потом?

Кто в конечном счете виноват?

Мария Федоровна ли с её цинизмом?

Анатолий, который никак не решался поговорить?

Надежда, тоже медлившая? Она-то чего ждала? Не того ли, чтобы срок её беременности стал таков, чтобы и речи не могло идти о прерывании её? Кого она боялась? Анатолия? Марию Федоровну? Одинцова? А Ниночка, уверившись, что эта вот беременность окончательно привяжет любимого к Надежде, не выдержала?

Я почти уверена, что знаю, как это было.

Ссора.

И уход Надежды. Она и вправду отправилась рисовать. И паренек тот из селян видел, что она рисует. Это успокаивало. Возможно, позволяло разобраться с мыслями и сомнениями.

Потом…

Потом появилась Ниночка. Принесла чай в знак примирения. И они обе пили… почему нет? У самой Ниночки сердце здоровое. Ей бы не повредили те травы.

Не сильно.

Можно же и не пить так-то. Чуть пригубить за разговором.

Гадюка… откуда появилась? И не принесла ли её Ниночка?

Скажем, позаимствовала идею…

Перышко ведь было.

И артефакт исчез. Тот, который мог бы спасти. Надежда его забыла? Или кто-то просто вынул его из корзинки… кто-то, кто стоял и смотрел, как Надежда умирает?

А потом задержался, чтобы вплести в волосы пёрышко.

То белое пёрышко, которое я увидела на снимке.

И оно ведь не случайность. Оно говорит, что Ниночка шла убивать. И убила. И сделала так, что никто-то не догадался о её присутствии…

Но скажет ли Бекшеев?

- Боюсь, - князь вздохнул и посмотрел на меня виновато. – Это… сложно выяснить. Разве что найти хорошего менталиста, который проведёт глубокое сканирование. Но…

Таких мало.

Да и сам процесс болезненный, травматичный. И Одинцов не согласится. Да и… на каких основаниях*

- Знаете… я вот никого не убивал, но почему-то чувствую себя виноватым, - признался Каблуков. – Будто то, что я делал…

Или не делал?

- …и как я скажу маме, что…

Никак.

Мария Федоровна Каблукова ждала нас в гостиной.

Пустой дом.

И гулкая тишина.

Запах увядающих роз, блеклые лепестки которых засыпали и столик, и пол. Диванчик. И женщина в чёрном вдовьем наряде. Она полулежала и на первый взгляд казалась спящей.

- Мама? – Каблуков остановился. – Мама…

- Назад, - Бекшеев выставил трость. – Боюсь, мы несколько опоздали… позвоните в госпиталь, пусть пришлют машину.

Не за кем.

Женщина была мертва и довольно давно. Я чувствовала запах, слабый, едва уловимый, но всё же вполне себе ясный запах разлагающейся плоти.

- Змея, - Тихоня сидел в соседнем кресле, закинув ногу за ногу. – Большая…

Он поднял черное жирное тело, позволяя оценить и размер, и толщину. Змея шевелилась, и чешуя её тускло поблёскивала. Тихоня держал гадюку под головой, не позволяя её укусить.

- Если не нужна, то я её выпущу.

- Мама… она… откуда… - Анатолий побледнел и отшатнулся. Показалось даже, что он сбежит. И вправду змей боится. Но нет, заставил себя смотреть. Неотрывно. И на белой, покрытой каплями пота шее, вздулись синие вены.

Как бы удар не приключился.

Хватит с нас покойников.

- В корзинку сунула, с яблоками… вон, - Тихоня кивнул, указывая на плетеную корзинку, что стояла у диванчика. Та опрокинулась, и глянцевые нарядные яблоки покатились по полу. – Честно говоря, я сперва и не понял…

- Рассказывай.

Тихоня перехватил змею под брюхо и щелкнул её по голове.

- Тихо сиди… чего рассказывать. Вчера вон с вокзала сорвался, как сказали… сюда, значит. Фрол Яковлевич еще на подъезде высадил. Я и пешком пошёл, чтоб внимания не привлекать. Подхожу, а дом тёмный… такой вот, прям жуть пробрала. Веришь?

- Мама… - Каблуков обошёл Бекшеева. Каждый шаг давался с трудом, и взгляда от змеи он не отрывал, но шёл. – Мама, зачем… мама…

- Ни одного светлого пятнышка. И Девочка беспокоится вся…

- Где она?

- В сад выпустил. Чего ей тут маяться… ну мы и сунулись. Дверь открыл, а тут… свечи вон горят…

Свечи тоже были, чуть дальше, в старых канделябрах возвышались восковыми палками.

- И эта лежит… я к ней, а смотрю, что-то черное шевелится… ну и гадюку споймал. Глянул, что дамочка уже мертвая… хотел позвонить, а линия обрезана. Вот и решил, что