Страшные сказки братьев Гримм: настоящие и неадаптированные - Якоб и Вильгельм Гримм

в сторону, но уже не мог укрыться в свою лазейку: медведь был тут как тут.

Тогда он в ужасе закричал:

– Милейший господин медведь! Пощадите меня, я вам готов отдать все мои богатства, взгляните хоть на те драгоценные камни, которые там рассыпаны! Подарите мне жизнь! Гожусь ли я вам, маленький и ничтожный? Вы меня на зубах и не почувствуете! Вот, берите этих двух девчонок: они обе для вас лакомый кусочек! Выкормлены, что перепелки! Их и кушайте на здоровье!

Медведь, не обратив внимания на слова злого карлика, дал ему шлепка своей лапой и разом с ним покончил.

Девочки тем временем убежали, но медведь закричал им вслед:

– Белоснежка и Розочка! Не пугайтесь, подождите меня, и я с вами!

Те узнали его голос и приостановились, а когда медведь с ними поравнялся, его шкура с него свалилась, и он очутился перед ними молодым стройным красавцем, с ног до головы одетым в золото.

– Я – королевич, – сказал он, – а этот безбожный карлик, выкрав у меня все мои сокровища, заколдовал меня и оборотил в медведя. Так и вынужден я был бегать по лесу, пока его смерть не избавила меня от его колдовства. Теперь он получил заслуженную кару.

Белоснежка с тем королевичем была обвенчана, а Розочка вышла замуж за его брата, и они поделили между собою те большие сокровища, которые карлик успел собрать в своей пещере.

Старуха-мать еще долго жила, спокойная и счастливая, у своих деток.

А два розовых куста они захватили с собою из садочка, и они были посажены перед ее окном, и каждый год расцветали на них чудные розы, белые и пунцовые.

Ослик

Некогда жили на свете король с королевой. Были они и богаты, и всего у них было вдоволь; одного только – детей – у них не было.

Королева, которая еще была молода, об этом день и ночь сокрушалась и говорила:

– Я точно поле, на котором ничего не растет!

Наконец Бог исполнил их желание; но когда ребенок родился на свет, то на вид оказался не как все люди, а больше похож на осленка. Когда увидела это мать, так и стала вопить и жаловаться, что уж лучше бы ей вовсе детей не иметь, чем осленка родить.

И велела королева-мать в отчаяние и горе его в воду бросить рыбам на съеденье.

Король же отменил это повеление и сказал жене:

– Нет, коли уж Бог его дал, так пусть он и будет мне сыном и наследником, пусть сядет после смерти моей на мой королевский трон и наденет на себя мой королевский венец.

Вот и стали ослика воспитывать.

И стал он подрастать, и уши его тоже стали расти, большие такие и прямые.

А впрочем, он был ослик веселый, прыгал кругом да играл и особенно любил музыку.

И вот думал он, думал и надумал; и пошел к одному знаменитому музыканту и сказал:

– Научи ты меня твоему искусству, да так, чтобы я мог на лютне не хуже тебя играть.

– Ах, милый мой господинчик, – отвечал ему музыкант, – это вам нелегко будет, потому что ваши пальцы не так устроены, да и велики очень. Боюсь, что, пожалуй, струны не выдержат.

Но все уговоры были тщетны.

Ослик хотел во что бы то ни стало играть на лютне, был притом же настойчив и прилежен.

Наконец по прошествии какого-то времени он научился играть на лютне не хуже, чем и сам учитель. Вот и пошел ослик в раздумье гулять.

Пришел к одному колодцу, заглянул в него и увидел в зеркально чистой воде свое отражение. Он был этим так опечален, что побрел скитаться по белу свету и только одного верного приятеля захватил с собою.

Бродили они здесь и там и наконец пришли в такое царство, которым правил старый король.

А у того короля была единственная дочь, да уж такая девица-красавица, что и описать невозможно.

Ослик сказал:

– Здесь поживем! – Постучался в ворота и крикнул: – Гость пришел, отопритесь, чтобы он мог войти к вам.

И так как ему не отпирали, то он присел у дверей, взял свою лютню и давай на ней играть своими двумя передними ногами, да еще как хорошо-то!

Привратник и глаза выпучил; побежал к королю и сказал:

– Там, у ворот, сидит ослик и играет на лютне не хуже ученого музыканта.

– Так впусти его, – сказал король.

Когда же ослик вошел к королю, все принялись громко смеяться над этим музыкантом.

И вот посадили ослика внизу со слугами за стол, и он был этим очень недоволен и сказал:

– Я не какой-нибудь простой ослик, что в стойло ставят, я ослик знатный.

Тогда ему отвечали:

– Если ты точно знатный, то садись же с военным людом.

– Нет, – сказал он, – я хочу у короля за столом сидеть.

Король посмеялся этому и сказал добродушно:

– Пусть будет по его желанию. Ослик, ступай сюда!

Затем король спросил у него:

– Ослик, скажи-ка, как нравится тебе моя дочь?

Ослик повернул к ней голову, посмотрел на нее, кивнул головой и сказал:

– Она такая красавица, каких я мало и видывал!

– Ну так ты рядом с нею и садись! – сказал король.

– Мне этого и хотелось, – сказал ослик и сел около королевны, стал пить и есть и сумел вести себя вполне опрятно и благовоспитанно.

Пробыв довольно долго при королевском дворе, ослик подумал: «Сколько ни быть, все же надо домой возвращаться» – и повесил печально головушку…

Пошел к королю и стал проситься домой. А король-то его полюбить успел и сказал ему:

– Ослик! Что ты такую кислую рожу скроил? Оставайся у меня, я дам тебе все, что ты пожелаешь. Ну вот, хочешь золота?

– Нет, – сказал ослик и потряс головою.

– Ну так не хочешь ли драгоценностей и дорогих уборов?

– Нет.

– Не хочешь ли полкоролевства моего?

– Ах нет!

– Вот если бы я мог знать, чем тебе угодить! Ну вот хочешь мою дочку-красавицу в жены?

– О да! – сказал ослик. – Этого-то именно я и хочу! – И разом повеселел, потому что его самое задушевное желание должно было исполниться.

Свадьбу отпраздновали шумную и веселую.

Вечером, когда молодых повели в опочивальню, король захотел узнать, сумеет ли ослик и тут учтиво и мило обойтись со своей новобрачной, и поручил одному из своих слуг за ним присматривать. И увидел слуга, как ослик, оставшись наедине с молодою, скинул с себя ослиную шкуру и явился красавцем-юношей.

– Теперь видишь ли ты, – сказал он, обращаясь к королевне, – кто я таков? Видишь, что я тебя стою?

И обрадовалась этому новобрачная, поцеловала его и сразу его полюбила.

Наутро, проснувшись, он тотчас вскочил, опять надел на себя свою ослиную шкуру, и никто бы узнать не мог, кто под этой шкурой прячется. Вскоре после того и старый король пришел и говорит:

– Эге! Смотрите-ка, ослик-то какой бодрый да веселый! А вот ты, доченька, верно, опечалена тем, что у тебя муж непохож на всех людей?

– О нет, батюшка, я его так полюбила, как если бы он раскрасавец был, и во всю жизнь свою не пожелаю другого мужа.

Король этим был очень удивлен, а слуга, которому он поручил за новобрачными присматривать, пришел да и открыл ему все, что видел.

– Быть этого не может! – сказал король.

– Так извольте следующую ночь не спать – сами увидите; а знаете ли что, государь, возьмите у него ослиную шкуру да бросьте ее в огонь; тогда он покажется всем в своем настоящем виде.

– Совет хорош! – сказал король, и в ту же ночь, когда молодые легли спать, он прокрался к их постели и увидел при свете месяца прекрасного юношу, лежавшего в постели; а шкура-то его рядом на полу валялась.

Король прихватил шкуру с собою, приказал развести большой огонь и бросил в него шкуру; и сам до тех пор у огня стоял, пока она дотла не сгорела. А так как ему хотелось посмотреть, что станет делать юноша, то он всю ночь не спал и все прислушивался.

Выспавшись, юноша еще на заре поднялся с постели и хотел натянуть свою шкуру, но нигде не мог ее отыскать. Тут он испугался и сказал с грустью и тревогой:

– Теперь придется мне бежать.

Но чуть выступил он из опочивальни, как наткнулся