«Практический работник» Георгий Маленков - Андрей Константинович Сорокин

партийцев на их неблагонадежных собратьев. Непременным ответом на подобные «сигналы» становились разбирательства и соответствующие оргвыводы.

В январе 1935 года Маленков поставит свою подпись под «сов. секретной» справкой, которая будет направлена в адрес секретарей ЦК Сталина и Кагановича. Заместитель советского торгпреда во Франции Мурадян и сотрудник торгпредства Виноградов сообщат об антипартийных выпадах, допущенных уполномоченным Манганэкспорта Мадебадзе «против руководителей партии… и мероприятий, проводимых партией в борьбе с контрреволюционным троцкизмом и зиновьевщиной». Считая заявления Мурадяна и Виноградова особо важными и требующими немедленного расследования, Маленков и еще двое парт-функционеров, также подписавшие эту бумагу, запросят разрешение на вызов в Москву и обвинителей, и обвиняемого60.

Докладная записка Г.М. Маленкова, Петруничева, И. Алиева И.В. Сталину и Л.М. Кагановичу об антипартийном поведении Мурадяна, Виноградова, Мадебадзе. 26 января 1935

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.171. Д. 210. Л. 119–120]

В январе того же 1935 года Маленков и Алиев направят тем же руководителям партии аналогичный запрос, на этот раз в отношении торгпреда в Стамбуле Воробьева. Советский консул в Стамбуле Орешников направит шифротелеграмму в Москву, в которой сообщит, что торгпред Воробьев, выступая на партийном собрании по докладу о международном положении, «развивал вульгарную троцкистскую концепцию о том, что мировое соотношение сил и начало войны решает хозяин мира Америка и в Европе Англия… Дух и содержание его речи соответствовали выступлениям Троцкого в 1926 году по вопросу о тенденциях развития мирового хозяйства». Завершит совконсул свою шифровку следующими словами: «В прошлом Воробьева не знаю, сигнализирую о бдительности». Маленков и Алиев сочтут необходимым вызвать Воробьева в Москву «для подробного расследования его дела»61.

В марте 1935 года в своем письме Сталину и Кагановичу Маленков перескажет сообщение секретаря парторганизации «Лондонской Советской колонии» о том, что на банковском счету одного из советских функционеров Харитонова до последнего времени числится свыше 10 тысяч английских фунтов, находящихся в его личном распоряжении. «Никаких сведений о том, как расходовались эти деньги и кем они ему были переведены, нет», – резюмирует Маленков62.

К началу 1937-го разжигание в партийной верхушке настроений «почистить партийный аппарат», судя по всему, достигнет апогея и станет принимать специфические формы. Здесь нельзя не рассказать об одном эпизоде, к которому Маленков имел прямое отношение. 4 января 1937 года начальник Политуправления при Наркомате совхозов К.П. Соме издаст два приказа. В одном из них, № 3, денежными премиями в размере 1 500 рублей каждому будут награждены И.П. Аристов и П.Е. Купцов за «хорошую работу» и «отличное выполнение ответственного поручения». За что именно были премированы активисты политорганов, становится ясно из другого приказа, № 1. Премированные «активисты» отметятся «в деле разоблачения контрреволюционера-троцкиста Стамблера и его пособников, что помогло Политуправлению принять меры по оздоровлению совхозов Киргизии», при этом «проявляя в этом деле революционную бдительность и большевистскую непримиримость»63.

Докладная записка Г.М. Маленкова и И. Алиева И.В. Сталину и Л.М. Кагановичу о вызове торгпреда Воробьева из Стамбула в Москву. 20 января 1935

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.171. Д. 209. Л. 234]

Возмущенный Маленков, которому станут известны действия Сомса, 28 февраля 1937 года напишет Сталину. В этой записке на имя генсека он скажет, что считает эти приказы «политически вредными» и внесет предложение их отменить, а Сомсу «объявить строгий выговор за действия, ничего общего не имеющие с большевистским воспитанием партийных кадров (выдача денежных премий за разоблачение врагов партии)». Сталин как человек, видимо, менее щепетильный в вопросах большевистской морали, переадресовав записку в Политбюро, наложит резолюцию: «Предлагаю приказов пока не отменять и вопрос обсудить в ПБ»64. Как следует из опубликованного каталога повесток дня Политбюро, высший орган партийной власти официальным образом этот вопрос так и не рассматривал. Станет ли Сталин обсуждать с членами ближайшего окружения проблему материального стимулирования активистов борьбы «с врагами народа», нам неизвестно. Но показательными представляются сам этот прецедент из политической практики той эпохи и пауза, которую возьмет Сталин для обдумывания неожиданной низовой инициативы. В широкую партийную практику новый метод стимулирования не войдет. Премировать за доносы и «разоблачения» Сталину покажется, видимо, чрезмерным.

А вот автор этой инициативы, старый большевик с дореволюционным стажем, из латышей, Карл Петрович Соме, на собственной шкуре испытает все прелести правоприменительной практики большевистской юстиции. Мы не знаем и не станем гадать, был ли причастен Маленков к трагической развязке, наступившей вскоре в судьбе Сомса. Документами, позволяющими ответить на этот вопрос, мы не располагаем. Но дальнейшие события показательны сами по себе и вне этой связи. 27 июля 1937 года Политбюро рассмотрит вопрос «О Сомсе К.П.» и освободит его от обязанностей врид редактора «Совхозной газеты». За раскатами грома разразится и гроза. В октябре 1937-го в партком Комиссии советского контроля при Совнаркоме СССР будут направлены материалы ревизии аппарата ПУ НКЗиЖС Бюджетной инспекцией НКВФ СССР «О безобразных фактах разбазаривания государственных средств и самоснабжения работников Политуправления и расходования государственных средств на личные надобности быв. нач. Политуправления Сомса».

Докладная записка Г.М. Маленкова И.В. Сталину с предложением отменить приказы начальника Политуправления при НКСХ СССР К.П. Сомса и объявить ему выговор. 28 февраля 1937

Подлинник. Автограф. Резолюция – автограф И.В. Сталина.

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.171. Д. 294. Л. 132]

Арестован Соме будет, однако, не за эти злоупотребления, а «как участник латышской националистической организации», причем без санкции прокурора65. В ночь с 1 на 2 декабря 1937 года Соме будет убит в Лефортовской тюрьме во время допроса. Показания по этому делу в период «бериевской оттепели» в декабре 1939-го даст следователь Семенов, проводивший тот самый допрос. Эти показания будут приобщены к адресованной ЦК КПСС записке о работе Отдела по спецделам Прокуратуры СССР по реабилитации граждан во второй половине 1954 – начале 1955 года, подготовленной в марте 1955-го66.

Маховик массовых политических репрессий запускается

В 1936 году в жизни советского общества произойдет важнейшее событие. В конце ноября – начале декабря в Кремле пройдет VIII Чрезвычайный Всесоюзный съезд Советов. В последний день его работы, 5 декабря, будет принята новая советская конституция, которая получит в народе название «сталинской». Сохранившаяся фотография запечатлеет советских вождей, теснящихся в первом ряду зала заседаний: Ежов, Хрущев, Жданов, Каганович, Ворошилов, Сталин, Молотов, Калинин. Во втором ряду в неизменном полувоенном френче сталинского образца – Маленков. Согласно новой конституции высшим органом власти в стране вместо съезда Советов становился Верховный Совет СССР. В 1937