Пан -- волчья душа - Иоасаф Арианович Любич-Кошуров
Читать книгу Пан -- волчья душа - Иоасаф Арианович Любич-Кошуров, Иоасаф Арианович Любич-Кошуров . Жанр: Прочее.
Название: Пан -- волчья душа
Дата добавления: 18 ноябрь 2025
Количество просмотров: 0
(18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Пан -- волчья душа читать книгу онлайн
Пан -- волчья душа - читать онлайн , автор Иоасаф Арианович Любич-Кошуров
(Из украинских сказаний).
Перейти на страницу:
Любич-Кошуров Иоасаф Арианович Пан -- волчья душа Иосаф Арианович Любич-Кошуров Пан -- волчья душа (Из украинских сказаний). В кабинет к пану Висковичу вошел его эконом и сказал: --Милостивый пан, сейчас я проходил мимо той, знаете, башни, где у нас сидят казаки, чтоб им лихо было, схизматикам [схизматики -- этим именем католики называют православных], и в нынешний Велик-день, как и было лихо и в прошлом году... При этом эконом шевельнул бровями и крякнул. -- Чтоб им лихо было, -- повторил он. -- Да. И опять крякнул. Голос у эконома был глухой, невнятный. Когда он говорил, его круглые, пухлые щеки отдувались, словно, кроме слов, срывавшихся беспорядочно с языка, у него было за щеками еще что-то, что путалось между словами, перекатываясь от щеки к щеке. -- Вы знаете, милостивый пан, Апанаса-сторожа? На минуту он умолк, бросив на пана короткий взгляд исподлобья, потом поднёс руку к губам, кашлянул в ладонь и опять так же исподлобья поглядел на пана. -- Конечно, знаете. Он уж сторожит этих схизматов скоро будет год. Так он говорит:,посадите меня, пан эконом, лучше на цепи, как пса, только не оставляйте на нынешнюю ночь около башни ". Пан поднял голову и остановил на нем глаза. Он ничего не сказал эконому, потому что эконом должен был в некоторых случаях понимать пана без слов -- по одному его взгляду. И, расставив длинные руки с широкими длинными ладонями, эконом вздернул потом плечи и ответил на этот безмолвный вопрос, выгибая брови почти дугой над округлившимися, выпятившимися немного из орбит, недоумевающими глазами: Говорит: "боюсь", говорит, папоротник, который растет около стены по рву, стонал в прошлом году в ночь на Великую пятницу так громко и так страшно, что он, будто бы, чуть не умер со страха. -- Очевидно, он дурак, -- сказал пан. -- Я сам так думал, ваша милость, но, однако, осмелюсь доложить... И тут эконом занес одну руку за спину, приложив ее к спине тыльною частью, и, растопырив пальцы, согнул немного спину, а другую руку поднял в уровень со лбом и приставил ко лбу указательный палец. -- О, это тоже, как понять... Я также слышал, будто именно папоротник стонет в ночь на Великую пятницу... Мне говорил об этом один монах, когда я был в городе на базаре... Он выпрямил спину и значительно мигнул глазами. Руку он продолжал держать за спиною, нервно шевеля пальцами. -- Тогда, значит, и ты дурак -- проговорил пан и нахмурился. -- Ты даже глупей Апанаса, потому что Апанас -- сторож, а ты -- эконом, и ты думаешь так же, как сторож. И вдруг его лицо побагровело. Что-то зажглось в глубине его глаз, точно огненные точки. Прямо в глаза эконому он вперил свой взгляд... И эконому казалось, будто в глазах у пана темная ночь, и из глубины этой ночи блестят ему в лицо два волчьих глаза... Он задрожал. Пан задышал часто, с хриплым сопеньем, кусая кончиком зуба с левой стороны рта нижнюю губу. Эконом чувствовал, как ноги у него подкашиваются сами собой. Одну минуту он был близок к тому, чтобы упасть на колени перед паном, и уже согнул колени... Но в голове у него все словно вдруг спуталось, смешалось. На мгновение он перестал сознавать, где он, что с ним, кто сидит перед ним. Дикий ужас охватил его. Он закрыл лицо руками и зашептал: -- О, Матерь Божия! Он никогда не видал пана таким гневным. И ему сейчас, правда, показалось, будто это пан и будто не пан. Будто кто-то другой глянул на него изнутри пана... -- Пошел вон! -- крикнул пан, -- и приготовься сегодняшнею ночью идти со мной слушать, как стонет этот ваш папоротник! Я тебе покажу, как потакать трусости и глупости! * * * Эконом шел за паном вдоль замкового рва, приложив свою шапку к груди и украдкой крестясь под шапкой. Изредка он взглядывал на пана, и тогда по его телу пробегали холод и дрожь. И он опять начинал креститься. В руке у пана была сабля. Она тускло блестела в темноте. "Господи, -- думал эконом, -- зачем он вытащил ее из ножен?.." Ножны были у него в руках: пан передал их ему, отстегнув от пояса, чтобы они не путались между ногами. "Зачем, зачем он ее вынул? " Пан остановился. -- Где папоротник? Он глядел на эконома через плечо. Эконом видел только угол его глаза, но ему опять почудилось, что глубоко в глазах у пана в ту минуту, когда он обратился к нему с этим вопросом, словно блеснули чьи-то другие глаза... Блеснули и потухли. "Ой, Матерь Божия, это его душа смотрит! " Эконом даже пошатнулся при этой мысли, будто его кто ударил в темноте в грудь. -- Тут недалеко теперь, -- ответил он и подумал опять: "Ой, волчья у него душа... " Ему хорошо было известно, что многие люди за грехи своих родителей являются в мир с волчьей душой. Он вспомнил, как пан мучил своих хлопов [хлоп -- крестьянин], кто бы они ни были -- католики или православные, как он за более крупные проступки вколачивал им гвозди в темя... В башне у пана томились уже несколько лет пятнадцать казаков. Конечно, они были враги и схизматики, но видно, что у пана волчья душа, если он в Светлый праздник приказывал для разговенья бросать им в окно дохлую кошку... "Ой, грешник, великий пан грешник!.." Пан сделал еще насколько шагов и остановился. -- Где? И вдруг он повернулся к эконому: он увидел папоротник... -- Этот? -- Этот, ваша милость. -- Ну, будем ждать... Взгляд эконома опять упал на саблю. Пан держал ее насколько наклонно, острием к нему. Спинка сабли слабо переливалась вдоль синеватого отблеска... -- Если ничего не будет, -- сказал он, -- я пропорю твое брюхо... И он повел саблей так, как будто сверлил ею воздух между собой и экономом... Синеватый отблеск теперь пропрянул по сабле от конца к рукояти широкой полосой. Эконом невольно закрыл глаза. -- Если ничего не будет! -- воскликнул он. -- О, почему я знаю! Может быть, ничего и не будет. Он все стоял с закрытыми глазами. Он хотел открыть их, но еще больше смежил веки. Он прошептал только: -- Не гневайтесь, пане!.. Ведь это мне говорил монах, а я почему знаю, какой он монах. Может
Перейти на страницу:
