Детский сад. Книга 8 - Ульяна Каршева

не только силу, но и воплощение. И стукнул посохом в траву под ногами, добавляя силы в некромагический призыв. — Сюда! Они — здесь!

И мысленно представил себе поляну с травой, павшее древо, ливневую стену — и кучку свихнувшихся магов, которые считали себя правыми там, где обычный человек наотрез отказался бы от привилегий карающих богов.

Из-под страшных друидских масок, ему показалось, сверкнули злобные глаза.

Но на мальчишку-некроманта тёмным друидам уже некогда было глядеть.

Они суматошно замахали руками, вздымая вверх посохи и топоры, отбиваясь от чудовищных фигур, которые окружили их.

Посох в руках Коннора пропал, вернувшись в форму обычного стилета, который мальчишка-некромант, не спуская глаз с творящегося за стеной “колодца”, всунул на место — в естественные ножны.

— Вс-сё? — спросил Хельми, убравший крылья и напряжённо наблюдавший за тем, как кричат люди в звериных масках, всеми силами обороняясь от странных существ — костлявых, с крыльями летучих мышей, с жуткими лицами, с кошмарным оскалом странных черепов, обнажающим ненормально длинные зубы.

— Что ты имеешь в виду? — чётко спросил Коннор.

— Тебе нужна поддержка? Как твои с-силы?

— Своими обойдусь, — холодно ответил мальчишка-некромант, но не потому, что обиделся на предположение юного дракона, что он, Коннор, не может справиться сам. А потому, что продолжал смотреть, как вампиры-оборотни убивают тёмных друидов, в основном действуя собственными костями.

— Такие скелеты… — заворожённо сказал подбежавший Мика, ошеломлённо таращась на кости собственных сородичей-предков, когда-то умевших оборачиваться в жуткое подобие гигантских летучих мышей.

— Где Мирт и Колин? — не оглядываясь на него, спросил Коннор.

— Сидят с Джарри, — ровно пробормотал мальчишка-вампир, лишь бы ответить. — Коннор, неужели я тоже в те времена таким был бы?

— Иди к Джарри, — жёстко велел ему Коннор.

А Хельми подкрепил его приказ объяснением:

— Не надо тебе, Мика, ссмотреть на это! Иди!

— Ага… — забывшись, сказал Мика, а потом резко отвернулся и кинулся к древу.

А крылатые скелеты громадных летучих мышей-мутантов продолжали нападать на тёмных друидов. Они не только прорывались к сбившимся в кучку колдунам с земли, но и нападали сверху, взлетая над ними тогда, когда те не ожидали этого. И били их костями своих крыльев, стараясь пронзить ими людей, словно бы колющим оружием. Сила мертвецов была страшной — Коннор постарался влить в них дикую магию в таком количестве, чтобы скелеты выдерживали удары не только посохов, но и топоров и не рассыпались от ударов по ним.

Первым убили того друида, который старался процарапать защитную стену “колодца”. Видимо, именно он был самым слабым не только духом, но и физически. Глядя на тело, сплошь утыканное костями, словно маленькими копьями, Коннор беспощадно думал о том, что эти друиды, вполне возможно, и не готовились к тому, чтобы однажды держать оборону от тех, кого они высокомерно бросали на свои капища. И сейчас это им выходило боком. Они не могли даже по-настоящему драться своими боевыми посохами, хотя и отсюда, из-за защиты, Коннор видел, что посохи их — старинное боевое оружие. Но даже боевые топоры они держать не умели. Легко наводить на беспомощных мирных горожан страх, а вот что делать, если на тебя нападают те, кого ты даже врагом не считаешь?..

— Тебе… — Коннор услышал, как стоявший рядом Хельми коротко вздохнул. — Тебе их… не жаль?

— Это война, — бесстрастно ответил Коннор. — А на войне врагов не жалеют.

— Ты так их рас-сцениваеш-шь?

— А как иначе? Когда я смотрю, как останки древних вампиров убивают их, я вижу Мику, лежащего в воде — с перерезанными запястьями. Вот убит второй. А я вижу Мирта, которого я с трудом привёл в себя, потому что камень капища высосал из него почти все силы. Я вижу твои сломанные крылья, которые ты не можешь восстановить, потому что тебе не хватает сил. Я вижу умирающего от подосланных корней Колина. Что мы им сделали, из-за чего они решили нас умертвить? Мы всего лишь жили и учились! Мы не собирались ни с кем драться. Мы всегда только защищались! И то, если была какая-то несправедливость.

— И ты… — начал Хельми и снова замолчал.

— Я справедливей, — уже угрюмо ответил Коннор, следя, как последний тёмный друид яростно дерётся против десятков скелетов. — И я милосердней! Они бросили нас на капища — совершенно беспомощными, не дав нам даже возможности хоть как-то защититься. Я — дал им эту возможность. Так пусть защищают свою жизнь до последнего! А я буду только смотреть на это, потому что я не палач, а боец. И я, некромант, знаю, в отличие от них, цену жизни.

В последнем усилии тёмный друид, упавший на колени и уже вяло крутивший посохом и топором, скрещёнными над втянутой в плечи головой, обернулся к “колодцу”. Это движение стоило ему жизни: сверху на него свалился скелет летучей мыши и вонзил кости крыльев в его затылок. Друид повалился на тела соучастников по тёмным делам…

Скелеты будто окаменели вокруг мёртвых тел и на них.

Первым шевельнулся тот скелет, который убил последнего друида. Он не спеша, по одному выдрал из мёртвого тела кости своих крыльев, а потом, подпрыгивая, спустился с тела друида и отошёл в сторону… Коннору показалось, что скелет стряхивает кровь с костей… В какой-то миг мальчишке-некроманту почудилось, что скелет вот-вот поднесёт окровавленное крыло к ощеренным длинными зубами челюстям…

Но действие заклинания и введённых для его исполнения сил закончилось.

Как будто нескончаемый ливень заставил скелеты вампиров-оборотней растаять.

Коннор смотрел на это жутковатое зрелище без единой эмоции. Единственное, что он чувствовал, это усталость. И внутри прорезывалось желание, чтобы весь этот кошмар наконец закончился.

Вместе с таянием костей, лишённых силы, скреплявшей их, началось некое действо и по мёртвому лесу. В “колодце” вдруг начало явственно светлеть, а грохот ливня, привычный настолько, что на него не обращали внимания, привыкнув говорить громко, начал стихать. Спрыгнул с порога древа Мирт, подбежали младшие, задрали головы.

— Коннор! Смотри! Солнце!! — завопил Мика.

— И правда — с-солнце! — удивлённо проговорил Хельми, который медленно подошёл к редеющей ливневой стене и протянул к ней ладонь.

А Колин просто запрокинул голову к очищающемуся небу и… заплакал. И даже Мирт, немедленно склонившийся к нему, утешать не стал. Просто посмотрел, что мальчишка-оборотень плачет, а потом выпрямился рядом с ним и закрыл глаза, тоже впитывая коснувшиеся его лица тёплые лучи.

Коннор обернулся, почуяв взгляд. На “пороге” древесной пещерки сидел Джарри и блаженно жмурился на то же солнце.

С трудом волоча невыносимо отяжелевшие ноги, Коннор дошёл до отца и сел рядом с ним.

Глава двадцать шестая