Тот самый сантехник 10 - Степан Александрович Мазур

Насчёт опыта Боря не возражал. Они на двоих со Стасяном уже тёплый водный пол уложили по контуру первого этажа, помимо всех коммуникаций и света. Конкретно заводились трубы от комбинированного котла в техническом помещении со вторым входом на кухню, а от просторной кухни в зал перебегало всё через стену. Но далее уже через дверной проём «в пол» в прихожую выходило, откуда ответвления на гостевой санузел на первом этаже отопления хватало. А гардеробную игнорировали. Вещь в шкафах и помещении со стиральной машиной и сушилкой и без прямого отопления обойдутся. Меньше всякой пакости по полкам разведётся. Из прихожей же, (где ещё и камин), да лестница на второй этаж, трубы уже в кабинет выходили через дверной проём, затем в гараж через стену, где настырный Стасян смотровую яму выкопал. Вокруг неё пришлось заливать. А оттуда тепло снова в техническое помещение со вторым выходом возвращалось всё, под каждое окно на первом этаже попав. Причём водоотведение пряталось в пол и холодной воды труба. Никогда не перемёрзнет.

А горячей воды трубы нет. За горячую воду в доме отвечает большой бойлер в ванной комнате на втором этаже и мелкие, проточные на кухне в раковине и по туалетам, в ванной и в душе. На втором этаже как ванная стоит, так и душевая кабина помимо второго туалете. А чтобы обеспечить потребность в горячей воде, бойлер взял самый большой, промышленный. Сточные трубы только в пол не укатывал. Лишнее это. Вдоль стены провёл от кухни и обоих туалетов с ванной. Как бы не хотелось провести покороче к выходной трубе в стене, (о которой ещё на стадии закапывания шамбо позаботился), второе шамбо зарывать на улице не стал. Посудомоечная машина и сливная раковина много не нальют, но стену долбить ради дополнительной внешней трубы не хотелось.

Закрывая тему отопления, уложили страхующие батареи на втором этаже уложили. От электричества они. С кнопки включаются. Плюс в каждом комнате по кондиционеру со сплит-системой. Ещё до первой топки кому потеплее сделает, кому прохладнее.

— Сам понимаешь, Стасян. Либо сейчас поедешь, либо уже не поедешь, — добавил тихо Боря. — Жена у тебя официальная есть, брак зарегистрирован, работа есть, квартира двухкомнатная есть, я на вас всё переписал, что дед Макар Берёзович купил. А дом будет такой, что всем места хватит. Но кому там жить — решать только тебе. А так причин для отказа в удочерении я не вижу.

Стасян улыбнулся, а в глазах слёзы стоят. Не плачет вроде, но радость и светлая грусть его обуяли. Сказать ничего не может. В какой-то момент справился с собой, руки протянул к Матвейке.

— Слушай, ну дай хоть поняньчиться.

— Бери. Жалко, что ли? — улыбнулся Боря и своего второго сына протянул.

Новорожденный на массивных руках Стасяна смотрелся как бутылочка молока. Одной рукой может держать без проблем. Или на ладони массивной удержать. Но такого себе не позволит. А так взял с переноской в руки, пелёнки поправил и понёс. Территорию показывать. А пока говорит, рассказывает что-то зевающему. И у Глобального на этом фоне создавалось предчувствие, что не с одним ребёнком вернётся с Донбасса. А минимум с тремя. А расселив всех в квартире, ключи от его просить будет, наследуемой. Через стенку. Но это трудность временная, опять же. Пока дом не достроит. А там либо соревноваться будут в звании отец-герой, либо ещё чего придумают. Не суть. Важно понимание, что больший семей не существует, а детей никогда не бывает достаточно… было бы желание, а понимающие женщины найдутся.

Боря посмотрел на переноски. А там тишина и сладкое сопение. Прикорнули первенцы обоих полов на солнышке на ступеньках и спят себе в волю.

«Их бы в колыбельку», — посетовал внутренний голос. И Боря даже пожалел, что на участке ни одного многолетнего дерева. Садить такие в зиму рискованно. А сад пока ещё вырастет, сами подрастут. Но никто не мешает ему детскую площадку по весне организовать, а кунг подальше отогнать.

«Да вот хотя бы на соседний участок», — снова подсказал внутренний голос.

Оставив детей досыпать, Боря поближе к дому подошёл, снова не деревья посмотрел, снова на детей взгляд перевёл. И опять — на дом.

Вроде план выполнен. Но скорее план-минимум. Никто ведь не говорил, что сын один должен быть. Там может вообще слово одиннадцать было дочёркнуто. И какой смысл в одном дереве? Он аллею по всему участку рассадит! Да и домов будет с десяток, плюс база отдыха с прудом для узкого круга, склады с чем-нибудь интересно-подозрительным, чтобы всегда материал был и из чего новое строить. А что производить будут с Шацем на пару — не важно. Важнее — для кого.

И пока город укрывался в золотую шубу, а по подопечному его управляющей Глобальной компании району звенела, брынчала и громыхала моторами глобальная стройка, укатывая дворы в асфальт, да раскидывая детские и спортивные площадки у каждого двора, как царица косточки из детской сказки, Боря снова и снова смотрел на дом.

И вдруг понял, что они в нём… не поместятся.

«Слушай, а куда? Как?» — начал переживать внутренний голос: «На первом этаже из жилого можно лишь кабинет и зал. Да, зал большой и его можно на две комнаты разделить, но и общее пространство должно быть. А на втором этаже второй кабинет, спальня и детская. Да, спальню и детскую снова можно надвое поделить. И забыть про мечту оставить над гаражом спортзал, который тоже делить можно надвое. Но… зачем так ужиматься? Не проще ли в доме Князя жить, а этот дом наследуемым сделать. И приезжать сюда отдыхать, как в домик у озерца, в конце посёлка. Боря, давай мыслить шире. Раз завёл семь женщин+1, то будь добр — выделяй и семь спален. У каждой должна быть территория, где от дюжины детей скрыться можно».

Боря кивнул. Сам себе. Дело было даже не в психозе, а ответственности. Прав внутренний голос. Завёл гарем, так будь добр — соучаствуй в жизни каждой. Хотя бы раз в неделю. И пока всё человечество не вздумает перебраться на планету, где в неделе больше суток, больше семи заводить не смей. Надорвёшься.

«А всякий, кто возьмёт больше, тот просто коллекционер», — важно добавил внутренний голос.

Боря снова улыбнулся и пошёл к Сидоренко навстречу. Он вдруг ясно понял, что Стасян дом не ему, а себе строит. А