Братство бумажного самолётика - Екатерина Витальевна Белецкая

монолог, молчал, неподвижно глядя на Джессику, и думал – с чего это вдруг? Почему? До этого она длительное время пеклась о нём, глаз не спускала, следила за учебой, за тем, как он занимается спортом, таскала с собой на всякие встречи и мероприятия, наблюдала за каждым шагом, даже агентов нанимала – и вот так? С какой, интересно, радости? Или… не могла на неё повлиять таким образом та подруга, которая не так давно прилетала в гости? Подругу эту Амрит вживую так и не увидел, но дом, конечно, показал записи – из тех, которые Джессика позволила сохранить. Тётка и тётка, небольшого роста, не худая и не толстая, волосы короткие – ну, на Сфере так многие ходят – одета неказисто и практично, и уж точно не королевской породы, куда ей до красотки Джессики. Просто симпатичная тётка, и не более того. Джесс говорила с этой тёткой про него, и та посоветовала… вот такое? Интересно.

– Я понял, что серьёзное, – кивнул он. – Действительно, надо подумать. Но почему ты вообще решила меня отселить? Тебе посоветовала та женщина?

– Роберта? – кажется, Джессика удивилась. – А… нет, Ами, она тут вообще ни при чём. Она прилетала по другому вопросу, к нашим делам не относящемуся. Это мои мысли и моё решение, не сомневайся. К тому же ты меня знаешь, глупо думать, что кто-то мог на меня повлиять.

«Вообще, да, – согласился с ней мысленно Амрит. – В этом она права».

– Я должен решить прямо сейчас? – спросил он. – Просто я немного… не готов. Вот так, сразу.

– Нет-нет-нет, что ты! Я же сказала, у тебя есть время. Подумай, всё взвесь, определись, – Джессика встала, давая понять, что разговор окончен. – И, Ами… есть такая старая поговорка, «насильно мил не будешь». Так вот, я не хочу, чтобы кто-то из нас пытался насильно быть милым. Понимаешь? Это не свобода. А ты уже достаточно взрослый, чтобы стать хотя бы немного свободнее, чем сейчас. К тому же у тебя, прости, взрослые отношения, и негоже маме заглядывать под одеяло к сыну, если ты понимаешь, о чём я.

– Вот только я не сын, – тихо сказал Амрит.

– Тем более, – тут же парировала Джессика. – Ты мог им стать, но… не сложилось. Думай, Ами. Думай. Тебе выбирать, тебе принимать решение. Повторю – со своей стороны я сделаю всё, чтобы твоя жизнь была комфортной и безбедной.

– Хорошо, – кивнул Амрит. – Я подумаю.

– И ещё. Прости, но ты ведь брал мою яхту? – Джессика усмехнулась. – Пожалуй, у меня хватит средств, чтобы подарить тебе неплохой катер на новоселье. Еще одна степень свободы, не так ли?

Амрит в ответ покачал головой.

– Не надо, наверное, – сказал он. – Я мог бы… после восемнадцати брать корабль в аренду.

– Ах, Ами, Ами… да, мог бы, – покивала Джессика. – Но, поверь, меня не разорит этот подарок. В память о времени, проведенном вместе.

* * *

Когда он рассказал об этом разговоре Иринке, та, против ожиданий, не обрадовалась, а даже наоборот – расстроилась и рассердилась. Да, она сердилась сейчас на него, её реакция Амрита даже слегка обескуражила.

– Ты дурак? – спросила она сердито. – Ами, ты совсем дурак, да?

– В смысле? – опешил тот.

– Ами, она же на тебя обиделась! – Иринка покрутила пальцем у виска. – И правильно обиделась, между прочим. Я бы на её месте тоже обиделась, и ещё как.

– Почему? – не понял Амрит.

– Да потому что вспомни, что ты про нее говоришь. То она на тебя шипит, то выпила что-то, то одно, то другое, – Иринка поморщилась. – Да, она тебе не мама. Но она для тебя сделала даже больше, чем мама может сделать. А ты? Тебе не стыдно? Она тебя взяла, когда тебе было семь лет, заботилась о тебе, образование оплатила, у тебя же всё самое лучше и было, и есть, – принялась объяснять Иринка. – Нет, так нельзя.

– Чего нельзя?

– И съезжать нельзя, и оставлять это так тоже нельзя, – решительно произнесла Иринка. – Вот что. Давай я к вам в гости приду, а? И поговорю с ней. А ещё я хочу извиниться, ну, за то, что мы вот так… с тобой…

Амрит задумался. Положа руку на сердце, он и сам был сейчас не готов к столь решительным действиям. Переезжать? Жить отдельно? Как? Скорее всего, это не так уж и сложно, но… тут начинались «но», про которые он до этого момента толком и не думал. Например, одиночество, к которому Амрит был пока что морально не готов. Одно дело – остаться на пару дней в квартире во время отсутствия Джессики и Карины, другое… Н-да. Он ведь привык, что о нём забоятся, казалось бы, это были мелочи, но ведь они были, и даже сейчас, когда он повзрослел, никуда не исчезли. Завтрак по утрам, который Джессика всегда делала сама, вычищенная форма, и учебная, и спортивная (был за Амритом грех, не всегда он забрасывал форму в чистку, забывал), пожелания хорошей учёбы или удачной тренировки. «Она ведь моя семья, – вдруг понял с ужасом Амрит. – Пусть не родная, но всё-таки семья. Иринка права, снова права, а я нет. Ну, ладно».

– Давай, – согласился он. – Знаешь, я ведь и впрямь дурак, наверное. Не понимал.

– А теперь понял? – прищурилась Иринка.

– Вроде понял, – кивнул он.

– Что понял?

– Что она на меня обиделась. Что рано ещё переезжать. Что надо извиниться, действительно.

– Вот и молодец, – удовлетворенно кивнула Иринка. – А нужно подумать, как это лучше сделать.

* * *

Следующий день получался пустым, и, к сожалению, одиноким – у самого Амрита было свободное время, ни тренировки, ни учёбы, а вот Иринка училась, причем допоздна. Джессика же, в сопровождении Карины, снова отправилась на какие-то переговоры, и Амрит оказался предоставлен самому себе, причём почти на сутки. Раньше бы он, конечно, тут же рванул на яхте искать самолётики, но сейчас самолётиков не было. Да и то, что он брал яхту, раскрылось, и вариант куда-то слетать отпадал. Ладно, подумал тогда Амрит, в таком случае попробую сделать Систему, о которой писали братья – попробовать он хотел давно, но всё никак не представлялся случай, то времени