Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс

— Ваша светлость… проследуйте, пожалуйста, со мной в ванную комнату для омытия тела после… тяжелого дня.

Она стояла, выпрямившись, готовая к моей насмешке или новому унижению. Но я просто молча кивнул. Война продолжалась. И эта битва за вежливость была лишь одним ее эпизодом. Впереди ждала ванна. И Ирис. И новый виток нашего безумного противостояния в облаках пара.

— Веди, — просто сказал я, жестом указывая на дверь. — Покажи, где эта… лавина чистоты.

Глава 4

Термы

После эпичного дня безумия и принудительной вежливости Ирис, я следовал за ней по коридорам замка. Ее спина была прямая, как шпага, а аура злости ощущалась физически — будто шел за компактной, чертовски привлекательной, но смертельно опасной грозой. Ни слова. Только шелест ее платья и мои внутренние монологи о том, куда меня ведут: то ли к ванне, то ли к месту казни.

Она распахнула тяжелую дубовую дверь с инкрустацией… и я обомлел.

Ванная? Это слово не подходило. Это был дворец Нептуна, затерянный в моих владениях!

Огромный зал под сводчатым потолком, украшенным мозаикой с тритонами и наядами.

Центральное чудо — гигантский, овальный бассейн из темного, отполированного до зеркального блеска камня, в который струилась вода из бронзовых пастей драконов. Пар мягко клубился над поверхностью. Яжекнязь! — пронеслось в голове. Это не ванна, это частный СПА римского императора!

Тепло, влажно, пахло морской солью и какими-то дорогими эфирными маслами. По углам стояли мраморные скамьи, вазы с живыми орхидеями и даже небольшая колоннада. Тишина нарушалась лишь журчанием воды.

Ирис, не оглядываясь, подошла к краю термы. Ее движения были резкими, механическими.

— Раздевайтесь, — бросила она в пространство, глядя куда-то в дальний угол, будто там висело самое интересное в мире полотенце.

Я, все еще под впечатлением от «ванны», начал скидывать свой дурацкий аристократический прикид. Камзол, рубашка, штаны… Все это падало на пол с глухим стуком. Ирис стояла ко мне спиной, скрестив руки. Я пытался разрядить обстановку:

— Ну что, Ирис, признай, даже твой яд не способен испортить вид этого… бассейна богов? Или ты уже придумала, как отравить воду? Добавишь «эссенции магии» от нашего бородатого друга? — пошутил я.

Она лишь сильнее сжала руки на груди. Плечи напряглись. Молчание было красноречивее любых слов. Злость от нее так и пёрла.

Наконец, я остался в чем мать родила. Воздух прохладный коснулся кожи. Ирис, почувствовав, вероятно, что процесс завершен, резко обернулась. Ее взгляд скользнул по мне быстрее молнии, стараясь не задерживаться, и тут же уперся куда-то в точку над моим левым плечом. Щеки слегка порозовели, но выражение лица оставалось ледяным. Никакого зрительного контакта.

— В воду, — скомандовала она коротко, указывая на терму.

Я не заставил себя ждать. С наслаждением погрузился в идеально теплую воду. Она обняла тело, смывая остатки напряжения безумного дня. Я ахнул от удовольствия, откинув голову на каменный край бассейна.

— Боги… Это не ванна, Ирис. Это блаженство в жидкой форме. Ты — гений организации. Жаль, твой характер не столь термальный, а скорее… арктический.

Она проигнорировала комплимент и колкость. Стояла у края, как статуя недовольства, все еще глядя в сторону. Я заметил, как на ее лбу выступили мелкие капельки пота. В помещении действительно было жарковато от пара, а она все еще в своем плотном, темно-синем платье.

— Ирис, — позвал я сладким голосом, — чего ты там потеешь, как грешник в чистилище, в своем душном платье? Вода идеальная. Раздевайся и залезай. Помоемся вместе. Экономия воды, знаешь ли. Забота о княжеских ресурсах. — Я сделал многообещающую паузу. — Я приказываю.

Она вздрогнула, как от удара током. Голова резко повернулась ко мне. В глазах — смесь ярости, паники и абсолютного «НЕТ!». Щеки вспыхнули ярким румянцем.

— Ваша светлость, это совершенно не… Я не могу… Это не входит в… — она запиналась, слова путались. Вид был почти жалкий. И чертовски забавен.

— Ирис, — перебил я, делая голос стальным, — ты слышала приказ. Раздевайся. И в воду. Или ты снова хочешь обсудить пункты твоего договора о «беспрекословном подчинении» и «поддержании репутации Дома»? Представляю, какую репутацию получит горничная, ослушавшаяся прямого приказа князя в его же ванной. — Я наслаждался ее смятением.

Она замерла. Дышала часто и поверхностно. Глаза метались, ища выход, но его не было. С минуту длилось напряженное молчание. Потом, с тихим стоном отчаяния, она начала расстегивать застежки на спине. Пальцы дрожали. Платье соскользнуло с ее плеч и упало на мраморный пол с мягким шорохом. Под ним оказалось… то самое черное кружевное белье, что я уже видел в кабинете. Лифчик и стринги. И черные кружевные чулки, закрепленные изящными подвязками.

Она стояла у края воды, полуобнаженная, в одном лишь черном кружеве и чулках, пытаясь прикрыться руками. Ее тело в полумраке парной залы, подсвеченное отраженным светом от воды, выглядело… чертовски привлекательно. Стройное, изящное, с безупречными линиями. Словно не служанка, а знатная дама, застигнутая врасплох. Стыд и ярость придавали ее коже легкий розовый оттенок, делая ее только соблазнительнее.

— В воду, Ирис, — мягко, но неумолимо повторил я. — Не заставляй ждать.

Она сжала губы, шагнула к лестнице, ведущей в терму, и быстро спустилась в воду, стараясь погрузиться по грудь как можно скорее. Вода скрыла большую часть ее тела, оставив на виду лишь плечи, ключицы и пылающее лицо. Она отплыла от меня сразу на несколько метров и уселась на подводную скамью у противоположного края бассейна, отвернувшись. Казалось, она пыталась стать невидикой.

Я наблюдал за ней, наслаждаясь теплом воды и зрелищем. Ирис выглядела невероятно. Даже в воде, даже злая и напуганная, в этом черном кружеве, она была воплощением запретной красоты. Эта мысль забавляла и возбуждала одновременно.

— Ну и чего ты там, в своем углу, как затравленная нимфа? — окликнул я. — Подплывай ближе. Давай сюда. Ко мне. На метр хотя бы. Хочу оценить качество воды на твоем участке бассейна. Или ты думаешь, я заражен, как прокаженный?

Она не шевелилась секунду. Потом медленно, очень медленно, повернула голову. Взгляд был ледяным, но в глубине — бессильная ярость и стыд. Без слов было ясно: «Убей меня». Она оттолкнулась от дна и, неохотно перебирая руками под водой, поплыла в мою сторону. Остановилась ровно в метре от меня, села на подводное сиденье, скрестила руки на груди (под водой это было бесполезно, но психологически важно) и уставилась куда-то мимо моей головы. Ее мокрые черные волосы прилипли к шее и плечам. Капельки воды скатывались по ее щеке, как слезы ярости. Она была близко. Достаточно