Прости, если любишь... - Айрин Лакс

Его взгляд полон сожаления и плохо сдерживаемой злости:

- Это из-за Никиты. Я говорил, он вляпался, - произносит отрывисто и резко отходит, чтобы закурить.

- Что? Но…

Евгений зло курит, всматриваясь в темноту вечера, опустившегося резко. Небо черное и низкое, свет фонарей - зловещий. Запах сгоревшей краски. У меня по плечам бегут нехорошие мурашки.

- Жень, это… - нет, я не могу поверить, что сын замешан в чем-то подобном.

Евгений оборачивается с сожалением в глазах.

- Никита натворил делов и в кусты, а его вот таким образом прессуют. Через близких.

- Почему?

- Всегда прессуют через близких и любимых. Потому что это всегда бьет больнее, потому что провинившийся ещё должен искупить вину, расплатиться и так далее, по списку. Понимаешь?

Отбросив окурок в урну, Евгений делает резкий шаг в мою сторону:

- Теперь ты понимаешь, почему я сорвался внезапно? И почему тебе стоит быть рядом со мной?

Моргаю.

Не в силах прогнать жуткую картину горящей машины.

Это все сюр какой-то.…

- Вика. Давай без глупостей.

Киваю, не в силах вымолвить ни слова.

- Нужно позвонить сыну, - говорю я. - Вдруг его… тоже?

Мой голос сорвался, дрогнув.

Как бы не был Никита виновен в случившемся, я хочу знать, что с ним всё в порядке.

Евгений достает телефон, набирает номер. Его голос звучит спокойно, почти равнодушно. Но я замечаю, как напряжены мышцы на его шее, как крепко сжаты челюсти.

Если ещё и с сыном случилось что-то нехорошее, я этого не переживу!

Каждая секунда - как стылая вечность.

Никита долго не отвечает, и моя нервозность вместе со страхом достигают пика.

Глава 8

Виктория

Меня начинает колотить крупной дрожью, я облизываю губы, пересохшие от волнения.

Не сразу замечая, как Евгений пялится на мой рот.

Прерывисто дышит и пялится, бесстыжий.

Но и во мне его бессовестный взгляд отзывается горячей волной. Не выдержав напряжения, я отвернулась.

- Алло. Ты какого хрена трубки не поднимаешь?! - рявкает Евгений. - Так… Ты… Невеста, мля, живо передай телефон моему сыну! Или вместо свадьбы у вас будут похороны!

Резко повернувшись, ищу взгляд Евгения.

Он поднимает руку и тянет ее ко мне, махнув, мол, давай ко мне. Я подаюсь вперед только для того, чтобы самой услышать голос сына.

- Пап… Ты немного невовремя, - голос сына звучит недовольным и немного запыхавшимся.

На плечо ложится тяжелая рука бывшего мужа, он быстро приобнимает меня таки покровительственным жестом, как это было ранее, когда его объятия были укрытием от всех невзгод.

- Никита, - вмешиваюсь. - Во что ты вляпался?

«Котик, давай поживее, пока я не остыла…» - едва слышно звучит недовольный, жаркий шепот невесты сына.

- Мам? И ты там? - удивляется Никита.

- А где мне быть! Во что ты влип?! Отвечай.

- Мам, это… В общем, не твое, - говорит этот поросенок. - Папе я уже рассказал. Все под контролем, тебе не о чем переживать.

- Я заметила, что ты точно ни о чем не переживаешь! Судя по всему, развлекаешься! - бросаю в сердцах и сердито отхожу, нервным жестом сбросив руку бывшего мужа.

Поднимаюсь обратно в дом, еду на лифте до нужного этажа.

У Евгения есть ключи, поднимется сам, ждать его не стану.

Как они меня не ждут и совсем со мной не считаются.

От обиды в горле першит.

*****

Евгений появляется через полчаса, наверное. Застывает на пороге, хмурый и собранный.

- Мне нужно уехать, с кое-какими людьми переговорить.

- Не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь! - всплескиваю руками. - Сыну расскажи, вы же тут оба уже все решили! Самостоятельные! Все лучше знаете! Все сами умеете! Мнение мамы-наседки и жены вам ни к чему!

- Бывшей жены, - остужает мой пыл Евгений.

Спасибо, что напомнил, конечно! Вот только я и не забывала об этом.

- Так, все на эмоциях.

- Все, кроме Никиты, очевидно! Ему хорошо живется.

- Судя по всему, он с этой девчонкой трахался, когда мы позвонили, - Евгений делает шаг вперед. - Когда на пороге неприятности, Вик, жизнь не заканчивается, не останавливается. Переживаниями себя можно только в постоянный стресс вогнать.

- Что ж, очевидно, наш взрослый сын знает прекрасный повод, как его снять!

- Тебе бы тоже не помешало, - добавляет бывший муж отрывистым, хриплым голосом, обдав меня с ног до головы жгучим взглядом. - Видно по женщине, когда она недотраханная. Либо мужика нет, либо тот, что есть, с твоими аппетитами, не справляется.

- Пошел вон. Ты, кажется, собирался решать проблемы сына?! Вот и решай.

Но он не слушает. Делает шаг ко мне, берет за локоть.

Его прикосновение словно электрический разряд. По всему телу пробегает дрожь, но не от страха.

- Так я ведь и твою проблему решить готов, Вик, - проводит ладонью по ширинке. - Только намекни, и ты уже будешь стоять лицом к стене и стонать от удовольствия.

Делаю шаг назад, Евгений не сводит с меня пристального взгляда.

- Не пытайся залезть ко мне в трусы, Евгений.

Он складывает руки под грудью.

- Рядом с толковым мужчиной трусы вообще не нужны. Забыла, что ли, - произносит он вкрадчивым голосом. - Что раньше ты часто по дому без трусиков ходила? Под всеми этими длинными платьями и юбками.

В лицо бросается жар.

Меня бросает из одной эмоции в другую.

Таких качелей не было давно!

- Есть на мне трусики или нет, больше не твоя забота, Евгений. Заглядывай под юбки своим шлюхам.

- Так есть или нет? - не унимается он.

- Нет. Доволен.

Глаза бывшего вспыхнули, через секунду он дерзко прижимает меня к комоду и сжимает лапищей ягодицы, но, почувствовав край трусиков через тонкую ткань платья, разочарованно отступает.

- Соврала.

- Я не обязана быть с тобой честной. Займись делами, а то складывается ощущение, что из нас двоих недотраханный - это ты.

- Нет, Викуль, у меня нет недостатка в сексе, - разводит