Разведенка. Как я мужика искала... - Айрин Лакс

себе, чтобы мне не пришлось ничего для этого делать.

Глупые мечты, конечно, и в этих мечтах много даже не о лени, а о банальной усталости.

***

На следующий день я принялась перебирать вещи.

Обнаружила, что половину могу смело выбросить или отдать нуждающимся.

Потому что вещи на меня болтаются и сидят некрасиво.

Примерила одно из любимых платьев и практически сразу же сорвала его с себя. Оно не предполагало ношения бюстгальтера.

Раньше это платье красиво облегало грудь и талию. Сейчас оно было велико и там, и там.

Я смотрелась в нем раньше соблазнительно, а теперь — жалко.

Словно была девочкой подростком и взяла примерить мамино платье тайком.

Стало так противно на себя смотреть.

Противно и жалко…

Боже, если вспомнить всех этих сексапильных шалав, которые крутились возле Леши, и поставить рядом с ними меня, ясно, что я уступаю во всем.

Смотрю на себя и ухмыляюсь: господи, Леш, ну и какого хрена ты за мной бегаешь? Я ведь в своих прежних вещах, словно карандаш в стакане! Просто эго потешить хочешь, вернуть игрушку на полку и все.

Зло срываю с себя платье, выбросив его в мусорный мешок, потому что оно напоминает мне о том, как я в нем ходила в ресторан с бывшим мужем.

Мне, кажется, весь свой гардероб нужно будет перелопатить и выбросить!

***

На следующий день

Я твердо решила, что нужно обновить гардероб и начала с самого простого, обновила офисный костюм. Вместо привычных брюк и блузы купила платье. Волосы собрала в воздушную косу, которую оплела вокруг головы и шпильками заколола остатки прядей так, чтобы ничего не торчало.

Результат мне понравился.

Выглядело в сотни раз лучше, чем привычный тугой пучок.

В офисе словила на себе немало удивленных взглядов.

Хотела войти в кабинет, где сидела с двумя коллегами, соратниками по отделу, и вдруг застыла, услышав, как они обсуждали меня.

— Шоколад купила?

— Ага. Её любимый!

— Ну, что, когда уже Перминова заявится? Не терпится узнать, как прошло… — в голосе коллеги, Дарьи, послышалось нездоровое любопытство.

— Санта-Барбара, — хихикнула вторая.

— Не-а, бери выше. Цирк.… С конями! — смеется Дарья. — И с дурочкой в главной роли. Да если бы по мне мужик за мной так таскался, так убивался, как по ней, я бы давно ему дала.… А эта дура совсем связь с реальностью потеряла.

— Ну и дала бы, что теряешься? Сразу видно, мужик голодный…

— Я пыталась подкатить….

Глава 8

Лиза

Я застыла в шоке, не могла пошевелиться.

Не подозревала, что коллеги видят во мне источник веселья и новостей для сплетен.

Не ожидала, что они, поддерживая меня, лишь старались выудить побольше грязных подробностей и смаковали их, смаковали мою боль.

А это что за новости?

Дарья подкатывала к моему мужу?

В горле заплескалась желчь, у меня возникло желание оттаскать гадину за волосы, она так сочувствующе меня обнимала и гладила по спине, когда Лёша не давал мне покоя, когда доводил до слез.

Говорила, какой он мудак, урод и просто недостоин называться даже человеком, не говоря о роли Мужчины.

Выходит, она мне в глаза лгала, а сама… подкатывала к нему!

Вот стерва двуличная.

— Когда ты к нему подкатывала? — удивляется вторая коллега, Марина.

— Когда Перминова с простудой слегла и на работу не вышла. Ее муженек тогда приехал к концу рабочего дня и притаранил та-а-акой букет огромный! Видимо, не знал, что ее нет. Я попыталась с ним заигрывать, все такое, он на меня даже не посмотрел.

— Надо было действовать хитрее.

— Я и действовала, села к нему в машину, под предлогом, рассказать кое-что о жене, начала ему рассказывать, будто Перминова в офисе шашни крутит… Он повелся, начал меня допрашивать, как гестаповец…. Выяснял все дотошно. Взгляд бешеный. Мне неуютно стало, честное слово. Я на мелочи посыпалась. Соврала, будто его женушка в такой-то день куролесила в отеле с коллегой. Он мне в ответ спокойно заявляет, что в тот день его жена ушла пораньше и провела в адвокатской конторе несколько часов, потом ещё куда-то заехала. Следит он за ней, что ли? По часам помнил, чем его женушка была занята. Я попыталась выкрутиться, типа, ой перепутала. А потом… — она сглатывает, её голос меняется.

— Что потом? — в голосе второй коллеги плещется нездоровое любопытство.

— Этот придурок меня за глотку схватил и сдавил. Держал вот так и душил, просто смотрел, как я задыхаюсь. Потом отпустит немного и снова спрашивает у меня подробности… Слезы, сопли, паника! Я от страха призналась, что все выдумала. Потом он пригрозил, что если я буду распускать лживые сплетни, то он заставить меня сожрать свой язык. Маньяк конченый. У меня потом на целый день голос пропал, и ещё три дня глотка болела. Не-не, я такое не люблю.

— Пожестче не любишь? Ооооо.… Думаешь, он женушку свою того, да? Жестит! Ну, не может мужик просто так носиться за обычной женой, если она его не устраивает в постели. Видимо, что-то особенное она исполняет! Хммм.… А с виду такая тихоня, моль бледная, никогда бы не подумала… — захихикала вторая.

— Ага. Тихони самые ушлые и пошлые. Вот тебе и тихоня, и моль бледная. Представь, сидит такая тихая, нос свой длинный в бумаги засунула, а у нее под одеждой кожаные трусы с доступом и портупея на голое тело.

Они буквально захлебывались слюной восторга, обсуждая меня.

— Думаешь?

— А чего она балахоны такие носит?

Фу, какие гадины!

Просто блевать охота, какие гадости они тут напридумывали про меня… Как только языки не отсохли?!

Боже, а ведь они меня утешали, и обнимали, и всегда были готовы выслушать, и салфетки подавали, сочувствующе обнимали, когда Леша даже обеденный перерыв использовал, чтобы уколоть побольнее и довести меня до слез.

Выходит, я все это время была для них просто жирным, сочным кусочком для сплетен…

Стою ещё несколько мгновений собираюсь с мыслями.

Перевариваю это все и понимаю, что не чувствую тепла.… при мыслях о работе.

Вообще никак не отзывается во мне мысль, что я уволюсь — ни тревоги, ни переживания.

Ни-че-го!

Так стоит ли за это место держаться?!

Ну, работа и работа, звезд с неба не хватаю, пошла работать только для того, чтобы не скучать дома, когда дети стали постарше.

Потом рывком распахиваю дверь и вхожу.