Гости в доме с секретом - Ольга Станиславовна Назарова

Ну кто бы мог подумать… такой талант! Правда, боюсь, что местные и мимопроходяще-заходящие могут и не оценить! А с другой стороны, почвы-то там отнюдь не чернозём – лишнее удобрение не помешает! А то всё из тайги да из тайги несут, пусть что-то полезное и оставят.

Правда, его вполне себе разумные рассуждения были прерваны очередным перлом:

– По-над пррропастью, по самому по краю, я лосей своих на ужин загоняю, загоняю… – выдал Сирке, прервавшись, чтобы с аппетитом почмокать губами – видимо, сильно проголодался.

– Даже жалко прерывать, но пора! – вздохнул Соколовский, шагнув в операционную.

– Идёт охота на волков, идёт охота! – сообщил спящий пациент и немузыкально вздохнул, не открывая глаз: – Эххх, да хто ж так охотиццца-то? Надо ж так…

Сирке загрёб в воздухе широченными лапищами, которые словно для медведя росли, а достались зверьку несоразмерно мелкому по сравнению с мишкой, и клацнул здоровенными зубами так, что Костя отпрянул и вместе со стулом влип в стенку.

– Спи и не бузи! – строго приказал росомахе Соколовский, а потом, воспользовавшись тишиной, шагнул к ветеринару.

– Вообще-то я о вас был лучшего мнения. Ну как же вы про Таню такие-то глупости выдумали, а? – укоризненно покачал он головой. – Какие ещё опыты, какой роман? Ничего подобного и близко нет! Таня работает с экзотическими животными – вон, видите, какой экзот? А вы весь в его шерсти, позвольте, я отряхну.

Соколовский легко взмахнул рукой, коснувшись плеча Константина, и тот недоумённо улыбнулся:

– И правда, экзот тот ещё! Надо же… росомаха!

– Да, и вы только что сделали ему рентгеновский снимок брюшной полости. Там всё прекрасно, так что зверь вернётся в родную среду.

– Замечательно! – обрадовался Костя, но, взглянув на коллегу, приуныл. – Тань, ты расстроилась? Я и сам не знаю, зачем тебе высказал все наши сплетни. Извини меня, пожалуйста. Я в это и не верил. Ты на меня не сердишься?

– Нет, не сержусь. Не волнуйся! Ой, Филипп Иванович, да зачем вы сами-то? Мы с Константином бы донесли росомаху.

– Вот уж не надо! Он уже скоро проснётся, голодный, сердитый… зачем нам Костей рисковать, – хохотнул Соколовский, улыбнувшись умнице-Тане, которая, пока он зубы ветеринару заговаривал, успела быстро собрать все доказательства того, что тут происходила операция. Куски металла пришлось переложить пелёнкой, чтобы они не позвякивали и не навели Константина на мысль, что от него что-то скрыли.

Таня вышла первой – вроде как чтобы дверь руководству придержать, а сама нырнула в помещение с рентгеновской установкой и торопливо удалила результаты их исследований, да ещё поспешно, но старательно протёрла стол.

Безмятежный Костя отправился в комнату отдыха, а остальные быстро вернулись в гостиницу.

– Так, я сейчас сгружу этого певца, а вы бегите скорее к холодильнику – доставайте мясо, потому что сейчас Сирке проснётся… – командовал Соколовский.

– Думаете, ему уже можно? Ну, то есть швы-то уже зажили, но это же на коже, а внутренние…

– Уверен, что зажили полностью. Так что ему и можно, и нужно. А особенно это нужно всем нам! Я вот не рискну с ним находиться в одном помещении, когда он настолько голодный и после наркоза.

Соколовский, конечно, лукавил – что ему та росомаха, но зато Таня разом перестала возражать, заторопившись за едой для пробуждающегося пациента.

А сам Филипп нахмурился:

«Слухи у них, значит… что за люди, а? Ну вам-то какое дело? Нет, мне лично без разницы – в гостиницу без разрешения Шушаны всё равно никто не войдёт. Что обо мне говорят… да что только не говорят – фигня вопрос, но если пронюхают журналисты или кто-то из особо активных поклонниц, то и работа, и жизнь Татьяны будет сильно осложнена. А это значит, что под угрозой будет бесперебойное существование гостиницы. Ну ладно… на эту тему я подумаю!»

Мрачноватое выражение на лице Соколовского означало много дивных откровений для сплетниц. А уж когда об этом узнала Шушана…

– И как же это я пропустила? Аааа, поняла, это они болтать в кафе бегают! Начальство-то вы, Филипп Иванович, выбрали правильно – он сразу разгоняет любые шушусборища, так они перебазировались и языки оттачивают в обед! – рассердилась норушь.

– Но сейчас их главврач в отпуске, так что они не выдержат – начнут и на работе болтать, а я уж прослежу, что и кто произносит!

Глава 38. Новый способ воздействия

Первым проснулся нос… Задумчиво пошевелившись и уловив запах еды, он, как безошибочная стрелка компаса, устремился в сторону мяса.

– Лучше руки убирайте! – усмехнулся Соколовский.

Таня машинально послушалась и очень вовремя – следующим этапом пробуждения был стремительный бросок ещё практически спящей росомахи на мясо, щелчок челюстями, загрёб широченными лапами и звучное чавканье.

– Интересный какой способ выхода из наркоза… – протянула Таня.

– А то! Он у нас зверь разумный – поспали, попели, поели!

– Я непвью, – невнятно пробормотал Сирке, доедая мясо и наконец-то открывая глаза.

– Да ладно… – искренне изумился Соколовский. – У тебя же репертуар огромный!

«Кажется, он смутился! – подумала Таня. – Смущённая росомаха… можно сказать, что я видела всё!»

– Чего ты врёшь? – пробурчал Сирке, а потом повернул голову к Тане: – Ещё мяса дай!

Когда Таня пришла с тазиком мяса, рассудив, что после вынужденной диеты и стремительного исцеления животиночка нуждается в восстановлении сил, Сирке насупленно вглядывался в сияющего Соколовского:

– Не верю! Я не мог петь людоглупости. Это только люди наедятся, напьются, а потом орутся!

– Да что ты говоришь! – Соколовский включил запись на смартфоне и от души насладился зрелищем ошарашенного Сирке.

Таня даже волноваться начала за зверя – как он это переживёт? А он прислушивался, прикидывал что-то, потёр нос, призадумался…

Звучал он хорошо. Приятно так – ему понравилось.

– Я вот что думаю – зарываешь ты талант! – авторитетно заявил Соколовский. – Да и с пользой для дела не употребляешь!

Почему-то слово «употребляешь» Сирке моментально напомнило о том, что он ещё не поел как следует. Пристальный и строгий взгляд Таня расшифровала верно, опустила на пол тазик с едой и скромно отошла в сторонку.

– И фто я тамф зарыфффаю и не употрефффляю? – пробубнил Сирке, вылизывая здоровенные лапы после еды – чистота залог здоровья!

– Ну вот смотри! Ты злишься на капканы и, как только обнаруживаешь того, кто их ставит, дожидаешься, чтобы он ушёл, а потом капкан ломаешь, грызёшь, жуешь и съедаешь, верно?

– Ну?

– И что в результате? Тип с капканами придёт снова, притащит опять эти устройства, да ещё не пойми – не разбери какого качества – из сплавов каких-то. И опять у тебя несварение будет. А можно использовать свои певческие способности. Вот представь… Приходит мужик с капканами, а ты ему из ближайшей норы или овражца что-нибудь этакое выдаёшь, – тут Соколовский чуть порылся в смартфоне и включил отрывок записи. Из динамика хриплый голос внушительно рявкнул: «На ламбумтени и в омирзззитильных фффтанах!» – Поверь… после такого у охотничка именно такие штаны и будут!

Сирке призадумался. Типов, за которыми пришлось ходить и капканы подъедать, он