Броуновское движение - Алексей Константинович Смирнов

- говорил он, - большое корыто и огромную волосатую лапищу, которая коварно в это корыто наливает". Так вот это был зал, где как раз имелась за стойкой такая лапища, и она всем наливала, и мне тоже.

Однажды я завернул в этот зал, когда он стал по счету уже пятым или четвертым.

Послушная, услужливая лапища в закатанном рукаве принялась за работу, даже вспотела.

Я сел за столик, и все последующее как-то выветрилось. Когда я немного пришел в себя, передо мной сидел веселый молодой человек в очках, спортивном костюме и с короткой стрижкой. Молодой человек, Олег, знал всех в этом зале. Он разгуливал меж столиков, дружелюбно беседовал с лапищей и клиентами лапища, ходил за кулисы.

Он явно был своим человеком и пользовался уважением.

В какой-то момент я спросил:

- Скажи, ты Бандит?

- Бандит, - довольно закивал он. - Поехали?

Я задумался.

- А куда? - спросил я после паузы.

- А куда скажешь.

Поразмыслив, я почему-то решил, что мне хочется на проспект Просвещения.

- Давай, - с готовностью согласился Бандит. - Завернем только в одно место, разберемся быстренько.

И он побежал ловить машину.

А я вышел, посмотрел, как Бандит ее ловит, и пошел домой.

Бляди

Меня поражает прямо астрономическое количество блядей.

Нет, не тех, что на вокзалах и в кабаках. Это милые люди, и они в меньшинстве. Честно вступают в товарно-денежные связи. Я о других говорю, которые бляди врожденные, по своему душевному строю; которые с задатками и легко обучаются.

Поиски работы вынудили меня изучать предложение со спросом. Никому, естественно, не нужен переводчик медицинской и психологической литературы. Литературный редактор тоже не нужен. О писательстве я вообще молчу. И я, помимо прочего, пообщался с разными агентствами, которые предлагают устроить всех желающих операторами ПК, курьерами, упаковщиками и прочими высокими профессионалами с продвинутыми технологиями двадцать третьего века. Обещая бешеные заработки. Эти агентства, конечно, лукавят. Немножко наебывают. Берут чуточку денег за оформление документов, а работы никакой не дают и ни за что, конечно, не отвечают.

Обижаться на них, понятное дело, глупо. Негоже выставлять себя разведенным лохом. На то они и агентства.

Но все они изобилуют симпатичными девушками. Не одной какой-нибудь заблудшей, падшей, прожженной стервой они изобилуют, а сразу многими, синеглазыми, в веснушках, с улыбками. За компьютерами сидят.

Тани, Наташи, Жанны, Светы.

Идеально подкованные в ответах на каверзные вопросы.

И как же легко эти очаровательные десятиклассницы преобразовались в блядей целыми, можно сказать, параллельными классами.

Очень хочется бегать по этим офисам и угрожать предметом, похожим на пистолет.

Брат Роже

Убили брата Роже.

Он возглавлял экуменическую общину в бургундском местечке Тезе.

Я видел его в 90-м году. Мы, оседлавши волну перемен, гостили в общине, выдавая себя за дружественных православных ортодоксов. Не то чтобы мы были неверующими, нет, все крещеные - и мы с женой, и наш приятель, но ортодоксами мы, разумеется, не были. Равно как и экуменистами. Мы были отпетыми сволочами - я говорю о себе и моем товарище, жена-то искренне верила в мир, дружбу и возможность объединения церквей ради всего хорошего. А мы не особенно интересовались духовной жизнью, все больше разной халявой. Опять же за границу попали, париж-транзит, не дай себе засохнуть.

Но брат Роже даже на нас двоих произвел достаточно сильное впечатление, чтобы мы хотя бы на время встречи с ним оставили свои хищнические замашки.

Община представляла собой не какой-нибудь монастырь, а скорее, летний лагерь для молодежи всех стран, которая там соединялась всеми возможными молодежными способами - и душевно, и физически. Брат Роже обычно не показывался и являлся гостям лишь в специально назначенный день, однократно.

Это выглядело довольно торжественно. Он уже тогда был старый, а теперь ему и не знаю сколько лет. Невысокий старичок, в белом, в шапочке, похож на римского Папу. Он говорил самые общие слова под тихие песнопения и свечи, в специально оборудованном гроте - по-моему, это был грот. Во всяком случае, мы куда-то спускались. И несмотря на весь антураж, побуждавший к благочестию через различные репрезентативные системы, от брата Роже действительно веяло чем-то особенным, благочестивым. Не скажу, что святостью, но что-то было.

Я мало про него знаю. Он много общался с матерью Терезой, а в годы войны систематически кого-то прятал от немцев. Не то евреев, не то сопротивленцев.

Какая-то истеричная дура ударила его ножом, четыре раза. Скорее всего, глубоко верующая во что-то. И это порождает глубокие сомнения в экуменизме.

Я совершенно не понимаю, зачем было его убивать.

Закулисное

Приснился любопытный сон.

Будто устроили школьную самодеятельность. Большой драматический концерт в трех отделениях. Я участвую, главным образом, в третьем и там уж дам всем просраться. Но и во втором тоже участвую, в проходной роли Урицкого. Спектакли все выпускные, прощальные. А я, как назло, не выучил текст. То есть то, что говорит Урицкий, совсем немного.

Но мне уже пора выходить. И я собираюсь идти на сцену с двумя яблоками, красным и зеленым. Думаю так: выйду, поставлю одно на другое и буду менять их местами, и приговаривать: "Так и вся моя жизнь: красный - зеленый, красный - зеленый..." Пока не укокошат.

Кто с шестом к нам придет

Все говорят, что власть у нас глупая. Нет, она очень умная.

Вот что рассказал один подполковник милиции.

Лет восемь тому назад он заправлял Псковской областью. Или в Псковской области. В смысле не кому-то, а чем-то - может быть, каким-то фрагментом этой области.

И вот явились к нему ходоки-мужички, донельзя разгневаны. Мать-перемать: явились эстонцы, ничего не объясняют, что-то строят, как у себя дома, и помалкивают.

А известно, что у эстонцев давно есть виды на Псковскую волость, а то и на Кемскую волость. Они когда тормозят, а когда и без тормозов.

Приехали, значит, да еще в форме какой-то, в шапчонках и при погонах. Ладят какие-то жерди-шесты, устанавливают их на чужой земле.

Подполковник, конечно, не разбирался в особенностях политического момента. Связался с руководством, с Москвой: мол, гасить их сразу или подождать?

Ответ был таинственный: наблюдайте.

Подполковник вышел к ходокам и тоже сказал: не трогайте. Наблюдайте.

Мужики восприняли указание на-ура, буквально. Окружили эстонцев кольцом и стали наблюдать.

Наблюдали несколько дней, молча, и подходили все новые. А кольцо постепенно сужалось.

На пятый примерно день пришельцы быстренько повыдергивали свои жерди с палками, да ноги в руки.