Скверная жизнь дракона. Книга первая - Александр Костенко

которое вряд ли можно сравнить с чем-то другим. Если там, наверху я чувствовал безграничную свободу, постоянно махая крыльями – то здесь свободы не было, но я наконец смог расслабиться и получить маленькую передышку. Если наверху было чувство свободы, то здесь разум окутало чувство освобождения.

Сестра чувствовала нечто подобное. Заодно она хотела, чтобы такой полёт продолжался как можно дольше. И хоть стены каньона неслись с мимо нас с огромной скоростью, сливаясь в оно сплошное месиво – это нисколько не давило на сознание. Наоборот – убаюкивало.

Предавшись наслаждению и лишь изредка взмахивая крыльями, мы не заметили, как пролетели слишком много.

– Сиал! – взволнованно прокричала сестра.

Стенки каньона постепенно удалялись от нас, а впереди замаячил силуэт широкой равнины.

– Вижу, уже поздно, ветер усиливается. Летим вперёд и наберём высоту, когда вылетим.

– Хорошо, – Калиса превратилась в оживший клубок из нервов и ожидания. Как и я. Лог.

Мана: 990/1380

Тридцать два взмаха всего лишь сделали, или тридцать девять, если считать с самого начала. Но мы пролетели куда больше, чем позволено. Стены расселины загораживают обзор и нельзя сказать точно, как далеко наша гора – но мы точно пролетели весь каньон и скоро окажемся в области, которую видели из нашей пещеры. Ой и влетит нам от мамы! Притом так, что вовек не забудем.

Мы вылетели из каньона на открытое пространство. Снизу шумел водопад, сверху распростёрлось голубое небо с белыми пятнышками облачков, а впереди простиралось что-то невообразимое, будто пейзаж со страниц со сказки перенесён в реальный мир. Огромная долина прерий с небольшими, повсеместно встречающимися зелёными островками леса и маленькими зеркальцами озёр. Иногда встречались и небольшие холмы с крутыми склонами.

Выпадавшая из каньона река делилась на несколько мелких. Они тянулись до самого горизонта, расчерчивая земли долины замысловатыми узорами. На всём их маршруте рядом с ними маленькими бусинками находились небольшие круглые озерца, наполняемые водой из реки через узкие каналы. А встречалось так, что из одного идеально круглого озера вода по каналу переливалась в другое идеально круглое озеро. А потом и в третье.

У меня похолодело в груди. Вся долина была усыпана воронками правильной формы, будто кто-то целенаправленно пропахал землю взрывами артиллерийских снарядов. Эти озерца не что иное, как заполненные водой воронки.

– Так красиво, – произнесла Калиса с придыханием. – Братик, полетели поближе.

– Куда? – я с ужасом посмотрел на сестру, всё ещё находясь в шоке от увиденного.

– Вон туда.

Сестра взглядом показала на озеро, рядом с которым находился небольшой холмик. Едва покрытый землёй, он каменной глыбой торчал из-земли со странной выбоиной на одном из склонов. С расстояния казалось, что это вход в небольшую пещеру – выбоина контрастировала чёрным цветом с яркими красками долины.

– Зачем? Нам надо вернуться домой.

– Вот посмотрим и вернёмся, – Калиса стала быстро снижаться. Я направился следом понимая, что её не переубедить. Лучше позволить ей удовлетворить любопытство, чем пререкаться и скандалить.

Пока мы снижались, я поглядывал по сторонам и задавался простым, но очень интересным вопросом: что здесь произошло? Откуда появились эти выбоины в земле и могут ли они быть связаны с неестественной природой каньона?

Я посмотрел назад, на начало огромного плато, которое всегда видел с нашей пещеры. Разделённое каньоном, с его одной стороны располагалась цепь гор с пещерой, с другой – огромная зелёная равнина и не менее огромный лес. Больше всего привлекало внимание место, где долина прерий переходила в плато. Земля там находилась на двух совершенно разных уровнях по высоте с разницей в метров семьсот, не меньше. Обычное явление, когда одна земная плита поднимается над другой.

Вот только вместо резкого обрыва был обычный скол, в три километра длинной. И хоть он довольно крутой, но главное – он есть. Это доказывало, что поднявшее земную плиту с нашим плато тектоническое событие произошло миллионы лет назад. Именно этот склон и есть отголосок природных процессов доказывающих, что каньон появился гораздо позже.

Я перевёл взгляд на реку, вырывавшуюся мощным потоком из расселины. Каскадом водопадов вода с шумом и брызгами летела вниз, давая начало рекам долины. Красивый вид бушующей стихии, способной перемолоть в труху самый крепкий камень, зачаровал бы меня – если бы не одна маленькая деталь.

Пока мы летели в каньоне было невозможно разглядеть места соприкосновения реки и каменных стен, но сейчас я прекрасно видел след, оставленный водой на отвесной каменной породе. Последние метры перед водой окрашены в тёмно-коричневый цвет. И сточены. В них уже не было таких острых углов, как по всей высоте каньона.

Пазл практически сложился. Оставался последний, самый незначительный кусочек, чтобы полностью подтвердить догадку о рукотворной природе каньона. Но одно понятно наверняка: возраст его минимален. Если склон между долиной прерий и равниной похож на дряхлого старика, прожившего не одну сотню лет, то каньон – это новорождённый младенец, только что появившийся на свет.

– Как интересно, – проговорила сестра, отвлекая меня от размышлений.

Она уже приземлилась и успела пройтись к берегу озерца. Я же только что приземлился рядом с холмом. Чёрная выбоина на нём действительно оказалась небольшим входом в пещеру, но пролезть в неё я не смогу.

– Сиал, смотри. Как в маминых воспоминаниях, на острове ящеролюдов. На берегу, она нам показывала такую же сетку с рыбой. Помнишь?

– Сетку? – мой голос задрожал от крайне нехорошего предчувствия крайне нехороших событий.

Сетка. На берегу озера лежала брошенная впопыхах сетка. Старая, скомканная, с торчащими в разные стороны кусочками нитей. И рыбой. Она уже не дёргалась, как всякая только что выловленная, но её глаза кристально чистые, без какого-либо помутнения. Эту рыбу вытащили из воды совсем недавно. А рядом с сеткой лежала деревянная лодка.

Люди.

Взрывом мегатонной бомбы в сознании пронеслось это слово. Оно было готово порвать разум на мелкие ошмётки и погрузить его в пучину отчаяния и страха, и лишь оцепенение не позволило мне броситься на поиски тех, кто был здесь. Мозг генерировал несчётное количество идей и пытался проанализировать сложившуюся ситуацию.

Я пробежался взглядом по округе. Чуть поодаль от нас стояли воткнутые в землю стройными рядами пялки. Между каждой парой была протянута толстая верёвка. Рыбный промысел. Эти озёра прекрасно подходят для разведения рыбы. Диаметром они метров семьдесят и глубины примерно в двадцать – этого хватит,