Неклассический некромаг - Мария Двинская

— Что за праздник, уважаемый? — обратился маг к весьма подвыпившему мужичку.

— Дык это, казнь была, — мужик с трудом сфокусировал зрение и даже без отвода глаз не смог бы разглядеть собеседника.

— Да что ты говоришь! — Андин изобразил восхищение и удивление одновременно. — А кого казнили, что такая радость?

— О! Точно, радость! — обрадовался мужик и с сожалением заглянул в пустую кружку. — Кровопривц наших порешили. Теперь заживём, новые-то вишь, ажно вина выставили! Бочку целую!

Мужик развернулся и нетвёрдой походкой зашагал к упомянутой бочке. Там и без него хватало пьяных, но до драк дело пока не дошло. Андин задумчиво смотрел ему вслед. Его с парнем должны были казнить как раз сегодня на закате, если верить смотрителю тюремного подземелья. Их побег уже должны обнаружить, однако, казнь состоялась, да ещё и гулянье организовали. А ещё мужик сказал «кровопийц», а не «магиков» или «демона».

Андин отыскал в толпе своего знакомого к которому и направлялся с просьбой о помощи в дальнейшем уходе подальше от замка. Старый солдат держался обособленно, в веселье не участвовал, но присутствие обозначил.

— Здравствуй, старый друг, — Андин тихо произнёс, подойдя к старику сзади.

Тот невольно вздрогнул от неожиданности, но сразу взял себя в руки.

— В сарае, через две меры, — не оборачиваясь ответил вместо приветствия, и также, как предыдущий мужичок, отправился к бочке. Андин тихо ушёл в тень, чтобы вскоре сесть на поленницу в старом сарае во дворе солдата. Ждать почти не пришлось, дверь тихо скрипнула и в сарай зашёл старик.

— Ну, здравствуй, что понадобилось? — он сразу перешёл к делу. — Укрывать не могу, сам понимаешь, — старик стоял в дверях, боком к выходу и рылся в ящике у входа. Если кто его и заметит, то решит, что ему понадобился инструмент или что там в сарае хранится.

— Понимаю, и не прошу, — согласился Андин. — Скажи только, что происходит. Я больше луны был отрезан от новостей.

— Вот как раз с луну назад война и закончилась. Как замок взяли, так войска оружие и сложили. Были, конечно, кто продолжал воевать, но таких мало, и их быстро угомонили. Ведь если бы не Тангус четвёртый, мужики бы сами за вилы взялись, так этот Кирин всех уже довёл, чтоб ему на том свете икалось!

— Это я и сам знаю, дальше что?

— А как обычно — нечисть развелась, повылазили охотнички да орденцы. Разбойники тоже нарисовались. Так ведь после войны обычное дело, — старик недовольно сплюнул.

— Ну, а казнили-то сегодня кого?

— Королевскую свиту, кого же ещё? — удивился старик. — Королька-то с сыном ещё при штурме зарезали, говорят, свои же и постарались. А сегодня его советников и министров кого обезглавили, кого повесили. Хотели вроде ещё и тебя с каким-то демоном, но не стали. Теперь-то понимаю, почему. Утёк?

— Утёк, — кивнул Андин. Надо бы выяснить, насколько серьёзно ищут. Старик угадал вопрос и сам продолжил.

— То-то думаю, чего племяша сегодня гоняли. Он у меня во внешней страже служит, так после обеда их частой цепью вокруг замка раза на три прогнали, какую-то кротовью нору искали. Потом успокоились, но о побеге ничего не слышал.

— Спасибо, старый друг, — Андин услышал, что хотел, — пойду я, не буду на тебя поиск наводить долгим присутствием.

— Куда пойдёшь-то? Хотя, нет, не говори. Лучше не знать.

— Боишься мозгокрутов?

— Конечно! А я тебя не видел, с кем разговариваю не уверен. Кстати, я тут собираюсь завтра с утра на дальнюю заимку сходить, надо бы собраться и обижусь, если мешок вынесут из этого сарая.

— Спасибо.

— Не за что. И это… говорят, сюда корпус паладинов направился. Будь осторожен.

Через половину диска Андин, забрав собранный заплечный мешок бывшего солдата, вернулся в овражек, где спал его товарищ по побегу, и сел на выходе из этого ненадёжного убежища. На рассвете от размышлений о вариантах дальнейших действий его отвлёк радостный возглас проснувшегося парня.

* * *

Я проснулась от того, что выспалась, но глаза открывать не спешила. Болело всё тело той характерной болью, которая появляется после интенсивных физических упражнений. И ладно бы болели ноги и руки! Казалось, я чувствовала даже мышцы на мизинцах ног. Сквозь закрытые веки проникал неяркий свет. Сумерки. Интересно, вечерние или утренние? Вспомнила и перетаскивание камней во мраке темницы, и побег сквозь землю, и нападение придурка на лошади. Как хотелось, чтобы это всё оказалось простым сном. Но настолько реалистичных снов у меня никогда не было, а наркотики не употребляю. Нет, я точно вчера тащила по лесу своего сокамерника и сообщника по побегу. И завалилась спать, где стояла, сразу как закатила его под корни в овражке. А если он всё-таки помер? Я что тогда, сплю в обнимку с трупом? От этой мысли я немедленно открыла глаза и с облегчением увидела долговязую фигуру, сидящую в шаге от входа в норку.

— Живой! — я с облегчением воскликнула, поворачиваясь на бок. Рюкзак лежал рядом. Я не помнила, сама вчера его сняла, или уже этот помог. А, какая разница?

— Мне показалось, что тот мужик тебя убил, — немного смущённо объяснила свою радость обернувшемуся человеку. Лицо разглядеть не получилось, он сидел спиной к свету. Но сильная худоба в глаза бросалась. Да, не баловали его последнее время обильным питанием. От мыслей о еде желудок стал требовать что-нибудь срочно переварить. Кажется, в котелке ещё оставалась каша, а котелок в рюкзаке. Точно, вот он, сверху лежит, деревянными мисками прикрытый. Хорошо, ничего не вывалилось. Холодная серая масса с коричневыми вкраплениями мяса по виду напоминала оконную замазку, она липла к ложке и медленно с неё сползала.

— Шар света в нормальном состоянии не способен причинить мне вреда, — наблюдая за моими действиями поясняла жертва голодовки. — Но вчера у меня было почти полное магическое истощение, поэтому и случилась непредвиденная реакция.

— Насчёт магического не знаю, а вот физическое налицо, — я наколупала половину каши-замазки и протянула мужчине.

— Это что? — он только покосился на миску.

— Каша. Выглядит, конечно, не очень, но ничего другого нет, и вчера показалась весьма вкусной и съедобной. А есть всё-таки надо.

— Мне не надо.

— Почему?

Он как-то удивлённо задумался.

— Посмотри на меня внимательно. Что видишь?

— Смотрю, и что? Тощий, как не знаю, кто. Так и анорексию можно заработать и помереть, — кроме неестественной худобы у него ещё была чуть желтоватая кожа. Но, мало ли, вдруг китаец? Если здесь есть Китай. Когда начала возиться с котелком, слегка сдвинулась и солнце не слепило глаза, позволяя рассмотреть спутника.

— А аура ничего не