Вор без имени - Илья Соломенный

И тут я услышал его дыхание.

Оно стало частым, прерывистым, совсем не похожим на ровный ритм всего несколько минут назад. Я бросил взгляд на Зефира. Его лицо, освещённое двойным светом расколотой луны, было искажено гримасой животного ужаса. Он смотрел не вверх, на край стены, а куда-то в сторону, его взгляд был стеклянным, широко раскрытые глаза блестели влажным блеском.

Ну блеск! Сёстры наняли мага воздуха, который боится высоты!

Невидимые «канаты» воздуха на мгновение задрожали и снова натянулись, отчего меня качнуло в сторону, и я едва не стукнулся плечом о выступ стены.

— Соберись, болван! — прошипел я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как холодный пот стекает по моей спине, — Расшибёмся же!

Зефир ничего не ответил, лишь сглотнул с таким усилием, что это было слышно даже за звуком ветра подъёма. Он зажмурился, развёл дрожащие руки, и нас резко дёрнуло вверх.

Перед нами мелькнул узкий зубчатый парапет, увенчанный острыми металлическими копьями. Я едва успев вцепиться в ледяные, обжёгшие пальцы холодом, наконечники обеими руками — и магия воздуха перестала меня удерживать.

Тело вдруг стало тяжёлым, и я, стараясь не слишком скрипеть зубами, подтянулся, упираясь ногами, перекинул одну из них через парапет, и уселся меж двух копий.

Тяжело дышащий Зефир сделал то же самое. Капюшон слетел с него, длинные чёрные волосы разметал ветер, и уверен — под маской его рот перекосило от ужаса. Он дышал так, будто только что пробежал десять миль, а не поднял нас на десяток метров.

Оказавшись на узком карнизе, я не стал тратить драгоценные секунды.

Оглядевшись, и убедившись, что под нами конюшни, а ближайшая стража рядом с ними, я скрежетнул зубами.

— Снова твой ход, — едва слышно бросил Зефиру, всё ещё бледному, но уже взявшему себя в руки.

Маг кивнул, его пальцы сложились в сложную фигуру. А затем он щёлкнул пальцами, послав в дальний угол двора тонкий, сконцентрированный сгусток воздуха.

В тишине ночи прозвучал резкий, хрустальный треск — где-то в темноте упал и разбился одинокий фонарь. Стекло звякнуло, свет погас, и тут же под нами донеслись удивлённые вскрики стражников, а затем и тяжёлые шаги, уходящие в сторону шума.

Пора!

Я скинул с плеча свёрнутый канат с крюком, размотал его и, сделав короткий размах, швырнул тяжёлый стальной наконечник вверх, в сторону тёмного силуэта особняка.

Одновременно послал вдогонку импульс магии — ледяную волну, бегущую от ключицы к кончикам пальцев. Камень Силы под кожей дрогнул, отозвавшись напряжённым холодком.

Старый трюк лучше нового, как говорил Хрип…

Крюк, описав тяжёлую дугу, начал было терять высоту, но моя сила удержала его, подтолкнула вперёд и вверх. Правда, мне хватило сил лишь на то, чтобы дотянуть его до уровня второго этажа. С приглушённым лязгом он впился в каменную кладку прямо рядом с одним из высоких, тёмных окон, но до крыши или окон третьего этажа добраться не смог.

Хватит и этого, всё равно окна третьего этажа защищены так, что взламывать их пришлось бы всю ночь…

Я замер, глядя во двор — но стража была увлечена тем, что исследовала сломанный фонарь и прислушивалась к творящему у ворот беспорядку.

Отлично!

Мы поползли по верёвке, перебирая руками и цепляясь ногами за скользкий канат. Ветер гулял по двору, раскачивая нашу ненадёжную переправу, но отвлекающий манёвр сработал — на нас никто не смотрел. Вскоре мы уже стояли на узком каменном выступе под окном второго этажа.

Я прижался к холодному стеклу, стараясь не смотреть вниз, в чёрную бездну двора. Моя ладонь легла на металлическую раму. Под пальцами я ощутил холодную, упрямую твердь замка и задвижек.

Закрыв глаза, я отсёк всё лишнее. Камень Силы под ключицей встрепенулся, и знакомая ледяная дрожь побежала по руке, собравшись в кончиках пальцев.

Этот замок я не стал ломать. Уже знал, как можно обращаться с металлом, и имел примерное представление, из чего он состоит. Поэтому представил его не как преграду, а как податливую глину — послал в него тончайшую нить воли, не командуя, а убеждая.

Уговаривая структуру на мгновение забыть свою жёсткую, незыблемую форму.

Металл с той стороны окна дрогнул. Прозвучал тихий, похожий на вздох скрип. Сталь не плавилась, но стала вдруг вязкой, податливой. Задвижка изогнулась, изменила форму, наклонилась, превратившись в каплю — и застыла, с тихим щелчком освободив створку.

Окно бесшумно подалось внутрь.

Мы тихо скользнули в комнату. Окно бесшумно закрылась, и в тот же миг воздух вокруг сгустился, стал вязким и глухим — Зефир и впрямь хорошо знал своё дело. Он окутал нас звуконепроницаемым коконом. Мы замерли в кромешной тьме, прислушиваясь к тишине, которую сами же и создали.

Я осторожно приблизился к двери и приоткрыл её на щель. За ней тянулся широкий, слабо освещённый коридор второго этажа. Где-то впереди должен был быть холл с лестницей на третий этаж — к нашей цели.

Мы выскользнули из укрытия, двигаясь как тени, сливаясь с полосами глубокой темноты под сводами арок.

А я… Я пытался «ощущать» весь металл вокруг. Подсвечники, дверные ручки, блюда, замки, украшения в комнатах… Теперь, собравшись, я мог чувствовать их, хоть и недолго — но сейчас это было нужно, потому что…

Тут я почувствовал движение. Все металлические предметы вокруг нас были неподвижны, но несколько — перемещались! Кажется, в комнате, выходящией на фасад, туда, где вовсю гремел наш «концерт».

И это движение приближалось к коридору…

Люди! Стражники с металлическим оружием!

— Назад! — моё предупреждение было беззвучным шевелением губ, но Зефир уловил его.

Мы рванули к ближайшей двери (открытой!), едва успев юркнуть в тёмное пространство за ней и прикрыть створку, как в коридоре раздались тяжёлые, размеренные шаги. Голоса стражников, приглушённые магией Зефира, доносились словно из-под толстого слоя воды.

— … никогда ничего такого не происходит, а тут на тебе…

— … головы с плеч поснимают, если Хэмли проснётся…

— … пошли вниз, посмотрим, что там…

Шаги затихли, сместившись в сторону лестницы. Мы переждали ещё несколько томительных секунд, пока звуки не растворились окончательно.

Выбравшись из укрытия, мы уже не таились — время работало против нас. Лестница на третий этаж оказалась прямо перед нами — широкая, мраморная, устремляющаяся вверх в сумрачную высоту. Мы взбежали по ней, прижимаясь к стене, но высовываться не спешили, пригнувшись и аккуратно выглянув с верхних ступеней.

На третьем этаже коридор был уже, но лучше освещён. И прямо у