Мастер Гравитации 5 - Дмитрий Ангор

Я, признаться, не в восторге от подобных методов решения проблем, но что поделать — есть ещё такая вещь, как «надо». Теперь мне приходится думать не только о себе… Меня ждут любимая женщина, сестра и весь мой Род, который я обязан поднять с колен. Так что приходится идти на подобные меры ради их будущего.

Но хватит лишних мыслей — Семёнов уже добрых несколько минут ждал моего ответа. По его лбу текли капли пота, а в мрачном выражении лица читалось такое напряжение, что мне уже хотелось глядеть хоть на кирпичную стену, ведь та выглядела бы куда веселее по сравнению с этим угрюмым стариком.

— Значит, хочешь знать, где твой сын, да? — медленно сцепив пальцы на животе, я откинулся на спинку стула. — Ты, наверное, уже догадался, что он здорово перешел дорогу Распутиным… — сделал короткую, но выразительную паузу, замечая, как руки графа дрогнули. — Не трясись, я выкупил его у них. И это не обошлось мне дёшево…

Семенов всё понял без слов, что в будущем за выкуп сына он будет мне многим обязан поверх своих прежних долгов. Мы не стали долго это обсуждать, и я рассказал, что его сын сейчас находится не в Империи, а в Римском конгломерате.

Согласно нашему договору, Распутины сами переправили его туда. И ближайшие пять лет ему категорически запрещено не то что возвращаться на земли Российской Империи, но даже ступать на них одной ногой. Такова цена, которую сынок платит за собственную опрометчивость.

Когда я передал Семёнову точный адрес, где сейчас пребывает его кровный наследник, я, не отводя взгляда, строго предупредил:

— Советую тебе не совершать больше глупостей, как и всей твоей семье. Ведь власть Императора нерушима. Не стоит пытаться её расшатывать. Ему хватит решимости утопит аристократов в их же крови, если это потребуется ради целостности Империи.

— Но ради кого? — пробормотал граф с явным недовольством и недоумением на лице.

Я криво ухмыльнулся:

— Неужели тебе и вправду непонятно? Аристократы — это горстка заносчивых людей, воображающих себя богами, хотя ничем таковым не являются. При любом раскладе они — далеко не вся Империя. Империя — это миллионы простых людей, из здесь под триста миллионов, если не больше. Вот ради них Император, если потребуется, вырежет вас всех. И пора бы это уяснить…

Он не проронил ни слова, но было видно, как бы ему ни было неприятно это слышать, главную мысль он понимал прекрасно.

— Ну что ж, раз мы всё обсудили, не буду больше задерживаться, — сказал я, поднимаясь и с деловитым видом застёгивая пиджак.

Я уже собрался выходить, когда он бросил мне вслед:

— Но ты ведь тоже аристократ.

— Да, только я скорее акула среди вас, да и не на бунтующей стороне стою — это тоже стоит учитывать, — ответил я, улыбнувшись и не оборачиваясь, после чего вышел.

Настроение у меня было превосходное, и, усевшись в машину, я втопил педаль в пол. По дороге заметил, что мои люди снова сопровождают меня издалека — безо всяких моих указаний. Это всё заслуга Дмитриевича, ведь он теперь вечно на страже. После того, как я дал ему больше свободы, назначив главой службы безопасности, он стал ещё более занятым и важным. Порой Дмитриевич узнаёт о шагах моих врагов даже раньше, чем я.

Мои гвардейцы под его началом отлично маскируются в столице и вынюхивают всё, что только можно, — в ресторанах, на заправках, везде, где может завязаться хоть какая-то важная сплетня. Такими темпами и разведку Распутиных догоним. Но чаще всего их основная задача — проверять каждый метр любого помещения, куда бы я ни направился. Например, решил я заглянуть в кафе, а они уже идут впереди, прикидываются обычными посетителями и осматривают всё подряд — туалеты, курительные комнаты и прочие закоулки.

Вот, к примеру, стоило мне лишь остановиться у обочины у цветочного магазина, чтобы купить Викуле букет, как из соседних машин тут же выбрались несколько человек в одежде самых обычных мирных жителей. С безмятежными лицами они заняли все входы и выходы у магазина. Самому мне такая защита не слишком-то нужна, но не хочу говорить об этом Геннадию — вдруг ещё обидится, ведь старается. Да и мне так проще, так как не приходится постоянно возиться с навязчивыми «хвостами» и отбиваться от мелких нападений. Этих недоброжелателей много, и все они для меня сущая мелочь. Это всё равно что без конца отмахиваться от комаров — быстро надоест. Пусть с ними разбираются мои гвардейцы, а я могу уделять время прокачке собственных сил и охоте на более серьёзную дичь.

Купив букет и пару вкусных пирожных в форме сердечек, я помчался к своей красотке. Когда подъехал к имению, она нежилась на шезлонге в купальнике и читала какую-то книгу по истории.

— Привет, сладкая. Как делишки? — спросил я, чмокнув её и протягивая цветы вместе с десертом.

Она сняла солнечные очки, бросила на меня взгляд хищницы, и я уточнил:

— Как я понял, пирожные ты сейчас есть не планируешь?

— Верно подмечено, мой господин, — промурлыкала она, подхватила меня под руку и потащила в спальню.

Однако Дмитриевич вдруг перегородил нам дорогу, сжимая в руках рацию.

— Не сейчас, — нетерпеливо отмахнулась Вика.

— Солнышко, давай хотя бы выслушаем Геннадия, — я улыбнулся и кивнул ему. — Что-то случилось?

— Случилось хорошее, — ответил он с довольной ухмылкой. — Привезли новую партию вооружения, там такой ассортимент, что просто отвал головы! С таким арсеналом хоть до старости воюй, — добавил он с преувеличением, ведь учитывая число войн, оружия всегда не хватает.

Я, естественно, оживился и попросил Вику подождать, а сам отправился взглянуть на поставки. Теперь нам гораздо проще обеспечивать себя всем необходимым, ведь дело мы ведём через Распутиных. Раньше наёмникам приходилось искать что-нибудь серьёзное по тайным каналам или, в крайнем случае, мы лично обращались к Грише.

Но раз уж у нас с его Родом теперь союз, можно больше об этом не волноваться. Лишь бы бабки были — и бери, что душа пожелает. А сейчас у меня с финансами полный порядок, и в будущем ещё долго будет также.

Суть в том, что многие из моих врагов, которые подписали со мной договор, в глубине души обрадовались тому, что запрет на нападение продлится всего пару лет.

Они-то думают, что потом смогут выследить меня и грохнуть к чёртовой матери. Но за эти два-три года я успею так прокачать свой Род, что они, возможно, и имя моё будут бояться