Формула власти. Первое условие - Анастасия Поклад

правдивые показания, так ничего и не выяснив. Прошлись по нескольким сомнительным кандидатурам, включая пропавшую в начале лета Ристиниду Ар. Сошлись на мнении, что скорее сильфы станут рыть норы под землей, чем благородная госпожа, пусть и бывшая, заделается обдой.

— Что-то мы упускаем, — задумчиво проговорил директор.

— Так ведь Климу эту! — не выдержала толстая ключница, подхватываясь с места. Ее телеса заколыхались, а под грузной ногой скрипнула половица. — Вы ведь, господа, сами только сейчас говорили: девчонка нужна, светловолосая, не выпускного года, но и не малая совсем, которую кто-то где-то мог видеть! Да неужель вы все поослепли?

— Клима себя полностью оправдала, — возразила наставница полетов. — Хотя… на контрольной она как-то подозрительно летала…

— Это к делу не относится, — поморщилась наставница истории. — У меня на уроках Климэн Ченара всегда показывала наилучшие результаты.

— А ведь сходится, — пробормотал директор. — Мелькала часто перед глазами, девятый год, светловолоса, хорошо подвешенный язык…

— Да не она это! — отрезала наставница дипломатических искусств. — Клима моя давняя подопечная, именно она сообщила мне основные приметы обды.

— И ты поверила ей, госпожа?! — не унималась подозрительная ключница.

— Я ей в глаза, в глаза смотрела! Не может человек с такими глазами лгать.

— Если обда — то может, — возразила наставница истории.

— Но ведь немыслимо! Она в таком случае должна была меня семь лет за нос водить.

— Если Клима и правда обда, то прошу не забывать: она на прошлой неделе организовала прямо в актовом зале тайное сборище, участников которого мы до сих пор не можем найти.

— Что же, еще раз позвать ее для допроса?

— А хоть бы и позвать!

— Но если это не она?

— А если она?

— А если…

— Тишина, — велел директор. Все приумолкли. — Мы и впрямь не можем бросать тень подозрения на ни в чем не повинную девочку. Если воспитанница Климэн действительно является обдой, то за все время обучения она хоть раз должна была себя проявить. Возможно, в первые годы, еще ребенком. Я сомневаюсь, что если девочка или родители знали о ее предназначении, то отдали бы в Институт при Ордене. Куда логичней было уехать к ведам. Значит, о своих способностях она (Клима это или нет) узнала здесь. Вопрос: от кого?

— Ей могли это сказать, когда она уезжала из Института на каникулы.

— Вопрос до поры снимается. Итак, кто-нибудь помнит, была ли Климэн Ченара с летного отделения в чем-то замешана?

— Так ведь ложки, — припомнила наставница полетов.

— Что еще за ложки? — изумилась наставница дипломатических искусств.

— Тебя еще не было в Институте, это произошло давно, — пояснила наставница полетов. — Я прекрасно помню, как восемь лет назад в столовой вдруг начали пропадать ложки.

— Но виновных уже тогда нашли и исключили, — заметил директор, тоже понявший, о чем речь.

— Не исключили, виновных-то, — сказала толстая ключница, тяжело садясь. — Мне главная повариха по большому секрету еще пару лет назад подробности рассказала.

— Ты хочешь сказать, Клима имеет к этому отношение? — наставница дипломатических искусств выглядела очень настороженной.

— Она ведь и разоблачила тех воров! — воскликнул сторож. — Я отлично помню, что именно малышка Клима подала идею обыскать всех на выходе из столовой.

— Неспроста она это сделала! Сейчас объясню. Дело в том, что главную повариху надысь навещали две ее взрослые дочери, которые раньше, мелюзгой еще, подрабатывали в столовой разносчицами. Слово за слово, шутки-байки-прибаутки, и рассказали они матери, что же на самом деле тогда произошло, и куда подевались ложки.

— Неужели Клима?.. — наморщила лоб наставница полетов.

— Но девчонка ведь всегда казалась тупее пробки! — вырвалось у наставницы дипломатических искусств. — К тому же ей тогда было…

— Первый год, семь-восемь лет, — быстро сосчитал заместитель директора.

— Девять, — поправила наставница полетов. — Ченара поступила позже, чем следовало.

— Да только все это правда! Обда, я вам скажу — та еще зараза, — проговорила ключница. — Дело было так. Дочерям поварихи тогда сровнялось одиннадцать и тринадцать. Одно время они сильно сдружились с шустренькой такой первогодкой по имени Клима. Девчонка прибегала к ним в столовую после уроков каждый день. Не знаю, чего они там с ней, мелочью, водились, интересно было, наверное. Чем-то привлекла, паршивка. И однажды прибежала она к ним в слезах, насилу утешили. Выяснилось, что три заносчивые второгодки уже месяц ее обижают, всячески измываются, а в особенности смеются над длинным носом.

— Да, носище у Климэн безобразный, — пробормотала наставница дипломатических искусств.

— …Малая, ясное дело, ничего не могла с этим сотворить, зубоскалки-то старше, сильнее, из благородных. А у всяческой деревенской голытьбы на первом году и покровителя даже нет, да и ни у одного наставника она пока в любимицах не ходила, рано еще, и полугода не проучилась. Ну, вы, господа, чай, должны разуметь, как меж детьми здесь все обстоит. А если насмешки не пресечь в самом начале, они не прекратятся еще очень долго, едва ли не до конца Института, а то и дольше, если девки потом окажутся в одном полку. Ясное дело, столовские своей подруженьке захотели помочь. Сейчас дочки поварихи не помнят, кому пришла в голову та идея, но мне кажется, никто кроме обды такую мерзопакость выдумать не мог. Несколько недель кряду девчонки-разносчицы добросовестно таскали из столовой ложки, а эта Клима зарывала наворованное где-то в саду. Дошло до того, что ложек почти не осталось, а новые пропадали каждый день. Тогда решили обыскать воспитанников на выходе из столовой. И в первый же день поиски увенчались успехом: ложки обнаружили у трех второгодок…

— Насмешниц, — кивнула наставница полетов понимающе.

— Вот-вот. Малявки утверждали, что они не при чем, что ложки им подбросили, но некая длинноносая и сознательная первогодка — трудно не сообразить, которая! — рассказала, что видела, как они совали приборы за пазухи. Воровство ж у нас — серьезнейшее из Институтских преступлений, насмешниц исключили, даже благородство не помогло. Пропавшие ложки — почти все, что были — так и не нашли, пришлось выписать новый комплект. А свою добычу настоящие преступницы загнали на ярмарке в Кивитэ и поимели с нее неплохой куш. Выручку, считайте, и не делили, поварихины дочки как-то сами отдали почти все своей пронырливой подружке. А там, если верить рассказу, небольшой кошель золота был. Притом не нынешние монеты, где олово сплошное, а чистые, желтенькие. А вы говорите, обда в детском возрасте ничего не смыслит. Все она смыслит, побольше некоторых. Потому давить гадину надо, и поскорей!

— Если только повариха не соврала, — пробормотала наставница полетов, все еще едва веря, что посредственная летунья Клима, у которой без проблем с доской ни урока не проходит, способна на такое.

На наставницу дипломатических искусств