Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич

читаешь только сценарии и договора на съемку. Особенно те их разделы, где указывается сумма гонорара.

— Ладно, читаю, я может и не так много, не хватает времени. Зато самую разную литературу.

— Марта, это действительно так, — подтвердила Ирина. — Поначалу я даже немного удивилась. Среди артистов мало начитанных людей.

— И вообще, через какое-то время хочу перейти работать в театр, — продолжил Илья. — Еще несколько лет и меня начнут снимать намного меньше.

— Илья, вынуждена тебя огорчить, из тебя получится плохой театральный актер. Бесконечно сниматься в однотипных сериалах и играть на сцене — это два разных занятий.

— А если я попрошу тебя мне помочь, дать уроки? Не бесплатно, за деньги.

Я ощутила небольшое замешательство, какие-то странные предложения мне начали поступать.

— Не знаю, Илья, как я поступлю, когда ты меня об этом попросишь. К тому же есть много других людей, способных тебе помочь лучше, чем я.

— Я хочу, чтобы была ты.

— Илья, ты как-то зациклился на мне, давай прекращай. Прошу тебя не забывать ни на минуту, что мы давно в разводе. И вообще, поздно, пора спать. Спасибо за кампанию.

Я встала и вышла из зала.

55

Оставшиеся дни до съемки я с головой погрузилась в тему семейных отношений. В Интернете об этом было столько материалов, что для изучения их понадобился бы ни один год. Такого количества времени у меня не было, поэтому я решила: что успею, то и прочитаю. Ну а дальше, уж как кривая выведет.

Я читала целыми днями тексты, делая лишь небольшие перерывы на удовлетворение разного рода физиологических нужд. И пыталась сравнивать то, что узнавала, с собственным опытом. Если бы в первом и во втором браках, изучала все эти материалы, помогли бы они мне сохранить семьи? Ясного и четкого ответа не приходило. Я видела, как много было сделано ошибок, как моих индивидуальных, так и совместных, но уверенности в том, что их можно было бы избежать при наличии знаний, что надо и что не надо делать, не возникало. Все было намного сложней, чем в большинстве описываемых схемах и сюжетах.

И все же это были полезные занятия. Хотя бы уже тем, что я стала постигать космическую степень своего невежества в этих вопросах. Сколько же много я не знала, но главное, о скольких вещах даже не задумывалась. Я всю жизнь довольно много читала, и считала себя достаточно эрудированной особой. Но сейчас понимала, как я далека от этого почетного звания. Если уж говорить о себе честно, то я самая настоящая невежа.

Другое дело, что подавляющее большинство людей в этом вопросе мало чем от меня отличаются. Мы создаем семью, практически ничего не ведая о семейных отношениях, будучи полными профанами в семейной психологии. Даже, уж простите меня, в сексе. Каждый мнит себя в нем великим знатоком, а в реальности, в лучшем случае обычным любителем.

Ладно, не будем о сексе. Уж больно тема затягивает, начнешь и не кончишь. Поэтому не станем продолжать.

Я написала, что занималась с утра до вечера. Но это не совсем так, один большой перерыв у меня все же был. Мне позвонил Ренат и объявил, что в Москве и желает со мной свидеться. Я было хотела ему сказать, что рада бы, да не могу по причине большой занятости. Но вместо этого мы быстро договорились о встрече. А в качестве оправдания сказала себе, что мне полезен перерыв, так как мой бедный маленький женский мозг перегружен информацией, и ему надо дать хот бы небольшой отдых. Так я и поступила, правда, отдых получился довольно большим.

Мы встретились в центре. Мне показалось, что за то время, что мы не виделись, Ренат даже немного изменился, он как-то повзрослел. Само собой разговор мы начали с Миркина. Но с ним, слава богу, все было в порядке, точнее, не хуже, хотя и не лучше. Поэтому эта тема быстро себя исчерпала.

— Чем вы тут занимались, Марта? — спросил он.

— Пыталась сниматься в одном сериале.

— Это я знаю. А почему пытались?

— Потому что уже не пытаюсь. Я разорвала договор.

— Вы разорвали договор?

— А что вас удивляет?

— Меня это не удивляет, меня это радует.

— Почему?

— Потому что вы расчищаете дорогу.

— Кому?

— Самой себе. На пути каждого человека столько всего лишнего и ненужного, что в большинстве случаев все это не позволяет идти к цели. К тому же вместо того, чтобы расчищать ненужное, люди только увеличивают его количество. В итоге дорога окончательно становится непроходимой.

— Ренат, а вы расчищаете свою дорогу? — поинтересовалась я.

— С некоторых пор, да.

— И с каких пор?

— Как только я это осознал.

— И давно?

Ренат ответил не сразу.

— Совсем недавно. Когда познакомился с вами.

От неожиданности я даже остановилась.

— Ренат, не несите ерунды. Я тут ни причем.

— Очень даже причем. Я скучал по вам. А вы скучали по мне?

— Если я скажу, что не скучала, вы же не поверите.

Он вдруг рассмеялся.

— Вы правы, не поверю. Но не потому, что не хочу в это верить, а потому, что знаю, что вы скучаете. Я увидел это по вашим глазам.

— Это как?

— Когда вы меня увидели, они обрадовались.

— И как вы это определили?

— Не знаю, просто посмотрел в них и понял. Разве этого недостаточно? Нельзя же во всем доискиваться до искомых причин. Чем более развитый человек, тем больше он постигает мир интуицией. А в искусстве она главная. Я своим актерам говорю: не анализируете роль, не пытайтесь понять, что это за характер, как надо его играть, а вживитесь в свой персонаж на уровне подсознания. И тогда все выстроится само собой.

— Хотите сказать, что вы отрицаете интеллектуальную работу над образом?

— Я ничего не отрицаю, просто есть базовый элемент, а есть вторичный. Если нет первого, второй не поможет.

— Ладно, с этим я могу согласиться. До какой-то степени я сама так работаю над ролью.

— Не до какой-то степени, а целиком.

— Да откуда вы знаете? — возмутилась я.

— Я же смотрел спектакли с вашим участием. Для меня это было очевидно.

— Вас не переспоришь, Ренат, — не без огорчения сказала я.

— А мы не спорим, мы ищем то, что нас объединяет.

— И как удачно?

— Находим все больше и больше.

— Все это ерунда, — безапелляционно заявила я. — Вы желаемое выдаете за действительность.

— Ну, почему, Марта, вы не хотите признать очевидного, — с грустью произнес он.

— Очевидное для вас то, чтобы вы хотели, чтобы оно было таковым. Но