Небо в мечтах - Мира Миркова

чокаясь с Олесей бокалами. — Вот нафиг он вообще меня на той улице встретил, так потом ещё и приехал в дом моей матери.

— И его отца, — как бы между прочим напоминает девушка, разглядывая алую жидкость.

— Плевать.

* * *

На четвёртой прорывает и Олесю, заставляя её сначала проматериться, обложив парня проклятьями, да причём такими, что мне казалось, он икать будет очень долго, а в постели с ним ещё долго никого не окажется.

— Сучёнышь, вот и какого он был таким красивым? — причитает она, уложив голову мне на колени и наслаждаясь мягкими поглаживаниями. — Ты бы видела его. Такой, Господи, мне казалась я потекла в тот момент, когда увидела его на ринге. Но, блять, я ведь знаю, что ни к чему хорошему это не приведёт. Я не заинтересую его после проведённой ночи вместе, зачем ему гоняться за уже загнанной добычей?

— Перестань себя загонять, — фыркаю я, закатывая глаза, пока заплетаю ей маленькие косички.

— Тебе легко говорить — ты нашла себе Кирилла, он тебя любит, по глазам видно. А я? Каждый пацан уходил, после того, как узнавал, что спать с ним сразу же я не собираюсь. Что за невезуха? — тянет девушка, страдальчески вознеся руки к потолку.

— Ты найдёшь ещё счастье, я в этом уверена, — доверчиво говорю я, слегка поглаживая плечо девушки.

— А я нет.

* * *

— Медичка, подъём, там твой ненаглядный уже подзаёбывает меня, — закатив глаза, хрипло заявляет Леся, опираясь на косяк двери в её кухню, где я сейчас прячусь. — Так, Корнеева, если звук домофона ещё раз повториться по твоей вине, я разобью его о голову Кира.

— Разбивай, мне-то что? — пожимаю плечами, хмыкая и стараясь не выдавать болезненной боли головы. Вчерашняя депрессия определённо вышла боком, причём вышла хорошо, вынося меня вместе с собой и ударив о дверной проход, — голова зверски болела, а под глазами залегли маленькие синяки, выдающие ночной досуг.

Мало того, что в мешки под ними можно было складывать бутылки, так они ещё были красными и опухшими, ибо Ксюша решила, что пострадать путём алкоголя было мало и решила сверху залить это дело слезами. Ночью. Поздней. Когда Олеся уже пошла спать. Тихо в подушку, так, чтобы никто не слышал, так, чтобы зубами в ткань и крики в неё же.

После очередного треска звонка Леся кинула ненавистный взгляд сначала на дверь, а затем уже и на меня.

— Нет, вы меня точно задрали, — качает девушка головой, прикрывая глаза и массируя виски. — Пошли, сдам тебя твоему Ромео.

— Но я не хочу…

— Не неси херь, тебе же надо как-то возвращаться домой.

Я не могу ничего на это сказать, потому что прекрасно понимаю — надо, а не встречаться при этом с Киром невозможно. Да и лучше будет, если мы выясним всё сейчас, чем на глазах у родителей.

Лишь поэтому, а не из-за того, что хочу его увидеть, я смиренно шагаю следом за Олесей по грязному подъезду, успевая только застёгивать пальто, в то время как подруга, надев чёрные очки и, таким образом, грамотно закрыв мешки под глазами, бесстрастно шагала в тёплом махровом халате, причём таком, что и с одеялом грех не спутать. Очки на ней смотрятся комично, но лишь когда мы выходим на улицу я понимаю всю их важность по нахмуренному лицу подруги. У Леси развивалась чувствительность глаз к свету, болезненная чувствительность. Правда, если раньше она специально носила линзы, то сегодня не надела их, даже несмотря на то, что безумно стеснялась своей болезни.

Кажется, мне недоговорили такую резкую причину похода в бар.

На площадке, прямиком возле подъезда, стояла незнакомая мне затанированная машина, на которую опирался Кир. Парень сразу же перевёл на меня взгляд, как только услышал трель открывшейся двери, и в пару шагов настиг меня, хватая в свои объятия и не давай вырваться.

— Кир, пожалуйста, просто отвези меня домой, — кидаю грубо, даже опасаясь взглянуть в его глаза. Потому что там долбанная зелень, удушающая и такая редкая в зимние дни.

Я быстро прощаюсь с привалившейся к столбу Лесей, наблюдавшей всю эту картину из-под очков и быстро кинувшей мне что-то насчёт нежелательного выноса мозга для Ромео.

— Мы едем ко мне, — тем же тоном отвечает парень, замечая мой твёрдый взгляд, в котором полностью читается решимость.

— Нет, Кир, я хочу домой. В твою квартиру даже сунуться не хочу, — дерзко, грубо, с оскалом. Самой хочется себя ударить, но мне так легче, потому что всё внутри тянется побежать к нему и обнять, но я следую своим мотивам. Мотивы морали, как тупо и глупо, но они управляют мной.

— То есть, разрисовывать её стены, спать там со мной и готовить мне, хотелось, а сейчас что-то пошло не так? — рыкает он, прижимая меня к двери машины и устанавливая руки по бокам.

— Ситуация поменялась, если ты не заметил, — хмыкаю, отворачивая лицо в сторону и стараясь не замечать приятный запах его парфюма и теплоту родного тела.

— Блять, да где она поменялась? — на всю улицу, чтобы ещё и бабки на скамейках повернулись, чтобы в моих ушах зазвенело, а в глазах показались слёзы. — Ты это придумала, сделала слона из мухи. Просто скажи, что ты ждала этого, опасалась чего-то плохого, да настолько, что решила сама проблему на ровном месте устроить. Или нет, ты просто захотела уйти от меня просто так, из скуки, — хмыкает Кир, резко разворачивая мою голову за подбородок.

От его пальцев кожа ноет, да и ощущения не из приятных. Внутри всё сжимается от зелёных глаз, в которых видна злость. Злость на меня.

— Только вот я вижу всё по твоему взгляду, — шепчет уже в самые губы, не давая такого желанного и одновременно лишнего поцелуя. — Я научился понимать тебя за то время.

— Потому решил устроить разборки на улице? Приперев меня к чужой машине на глазах всего дома?

— Потому что ты меня бесишь по-страшному в такие моменты, — злобно, чуть ли не шипя в лицо. И от этого страшно.

Мне впервые страшно с Киром, потому что раньше он не был таким. Я не видела его озлобленным на меня, разочарованным, подавленным. Не со мной.

Но факт остаётся фактом, и парень резко бросает меня на заднее сиденье машины, как-то криво прощаясь с Олесей и усаживаясь на место рядом с водителем.

В салоне я теперь могу увидеть хозяина тачки, коим оказывается Костя, от чего холодок бежит по телу.

Его вид не вызывает улыбки: костяшки на руках, которые я могу разглядеть