Война - Андрей Сергеевич Минин

с этим милиция и гвардия разбирается, а мы хотим жить прежней жизнью. Несмотря на это, порядок в армии поддерживался, и я как офицер был одним из гарантов порядка, не допуская фамильярности и держа себя и солдат в строгости.

— Старлей, — повторил за мной воинское приветствие майор, приложив руку к виску. — Отойдем? Есть разговор.

Я замялся. Мне нужно было спешить. Моя рота уже грузится в самолет.

— Ты мне должен, — напомнил майор, и я был вынужден отойти с ним в сторонку.

Приглядевшись к нему, я заметил изменения на его лице, вроде синяков под глазами и общего поникшего вида. Он попросил меня сделать так, чтобы нас не подслушали, и я волей создал барьер, что не дает выйти за него звукам.

— Мне нужна помощь, — сказал он, прямо посмотрев мне в глаза.

— Что случилось?

— История обычная сейчас, — нахмурился он, бросив несколько взглядов по сторонам. — У меня есть дочь. Кристина. Двенадцать лет. И она где-то заразилась этой заразой. Подхватила ту дрянь, что насылает на нас полубог червей. Мы отвезли ее в больницу, но было поздно. Обычные методы лечения не помогали и ее переправили в могильник, госпиталь номер четыре. Ты там был недавно. Я следил за тобой.

Я сдвинул брови, но кивнул, уже предполагая, что услышу сейчас нечто неприятное.

— Мамы у нас нет. Умерла. Авария. У дочери остался только я. Понимаешь?

— Продолжай, — велел я, все больше хмурясь.

Дрянь. Лишь бы это было не то, о чем я подумал.

— Она умирала. Врачи не пускают посетителей в четвертую больницу. Я узнавал все через друзей. У меня не было выбора.

Он еще долго мог ходить вокруг да около и я спросил напрямую.

— Что ты сделал? Говори.

— Я майор комендатуры. У меня есть допуск в камеры к задержанным, в том числе и к тем, кого подозревают в связях с НИМ, — сделал он ударение на последнем слове.

Худшие мои подозрения сбылись.

— Ты пошел на сделку?

— Да.

— И он помог?

— Дочь выжила. Ее выписали из больницы и сейчас она дома.

Я тяжко выдохнул и подобрался, готовый ко всему.

— Что ты хочешь от меня?

— Я не могу обратиться в Церковь. Они просто сожгут меня. Поверь, я знаю, как они поступают с такими как я.

— Почему ты думаешь, что я сам не сдам тебя им? Зачем мне рисковать своей свободой и помогать тебе? Я не хочу на Соловецкие острова.

— Вот за этим, — он достал телефон и показал мне больше десятка фотографий. На них были книги из библиотеки Смирновых.

— Откуда у тебя это?

— От друга. Он работает в канцелярии Императора. В Москве. Сами книги я тебе передать не могу, но фотографии их страниц, пожалуйста.

— А это не подделка? Сомневаюсь, что мои родственники забыли вывезти библиотеку, перед тем как сбежать из страны.

— Они не забыли, а просто не смогли. После смерти князя Смирнова и его наследника библиотека по договору между центральным банком и княжеской семьей Смирновых была перенесена в хранилище банка. Как только твоя мачеха, Людмила заняла место твоего деда, она попыталась вернуть книги, но это долгая процедура, а потом сам знаешь. Бегство из страны. Вычеркивание из бархатной книги.

— И в итоге книги оказались у Императора?

Майор кивнул.

— Канцелярия их прибрала. Все по закону. Но мой друг сделал фото каждой книги, каждой странички. Так что? Сдашь меня в Церковь или поможешь?

— Я не уверен, что тебе в принципе можно помочь, — покачал я головой.

Он замолчал, а потом сказал следующее.

— Я понял, о чем ты. Я не кудесник, а обычный человек. Мне в тело подселили не сердечного червя, а желудочного. Говорят его проще извлечь. Признаюсь, больше мне не к кому обратиться.

Я фыркнул.

— С этими книгами, что у тебя есть? Не смеши.

— Ты мой должник, а другие бояре — нет. Принесу я им книги и что? Они их заберут, а меня или прикопают или все же отдадут Церкви.

— Притянуто за уши, но ладно. Перешли мне все на телефон и удали у себя. У тебя же нет копий?

— Это не обязательно. Все здесь, — он передал мне карту памяти, которую вынул из своего телефона. — У друга тоже не осталось копий. Мы не хотим лишних проблем.

Я взял карту и проверил. Он не соврал. На ней были десятки тысяч фотографий библиотеки Смирновых.

— Еще раз предупреждаю, я таким не занимался и не могу дать тебе гарантий безопасности. Ты позаботился о дочери? Что она будет делать, если тебя не станет?

Майор почернел лицом.

— Да. Я все сделал.

— Хорошо. Десантировался с парашютом когда-нибудь? У меня приказ, если хочешь моей помощи, отправишься вместе со мной и моей ротой в лес. Там нас никто не побеспокоит, да и монахов рядом не будет.

Он решительно кивнул.

— Я готов.

— Тогда пошли.

На аэродроме ждали только меня. Военно-транспортный самолет ИЛ-76МД взял на борт всю роту. На данный момент это двести семь человек личного состава.

— Это кто? — Спросил меня мой заместитель в роте, лейтенант Стародуб, встречая меня у трапа.

— Полетит с нами, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Есть для него парашют?

— Найдем.

Мы вылетели. Полет до точки длился три часа. Самолет начал снижение до восьмисот метров над землей. Поступил сигнал к высадке. Второй и третий пилот вышли к нам и открыли сразу две боковые двери для десантирования.

Мы начали прыгать.

— Удачи, парни, — перекричали они ветер.