Забытое заклятье - Елена Комарова

Трое гостей рассматривали стены и мебель, переглядывались и, похоже, пытались что-то найти в обстановке, а четвертый сидел напротив Кэрью и буравил его взглядом.

– А в мое время цветов здесь было больше, – сказал Закария, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я был тут частым гостем.

– Ты не мог здесь быть гостем, дружище, – заметил Максим, обращаясь к Закарии, но при этом дружески подмигивая Кэрью, – потому что в шестидесятые деканат был над малым лекционным залом, а этого здания еще и в проекте не было.

– Я имел в виду, «в кабинете декана», – поморщился Закария. – Но уж тот факт, что декан меня видел чаще, чем иной преподаватель, ты отрицать не будешь?

За их спинами захихикал Карл Джарвис, единственный иностранец среди некоронованных королей с улицы Симона. Его диплом Государственной академии имени Гернгольца, равно как и вендоррский паспорт, давно затерялись где-то среди хлама на чердаке за ненадобностью.

Профессор Кэрью поймал себя на мысли, что все это ему снится. Четверо магов – это он понял сразу, как только они вошли в его кабинет, – были способны разнести весь Ипсвик одним движением бровей. Что они забыли в его вотчине?

– Спроси, спроси у многоуважаемого господина декана, – громким шепотом обратился Закария к Хавьеру, – где твой портрет.

– Господин декан, – Хавьер соизволил прекратить буравить декана взглядом, – простите моих друзей за их совсем неуместные в этом оплоте магии шутки. Мы пришли с добрыми намерениями.

Профессор Кэрью тяжело вздохнул, поднялся и, чувствуя, как в его спину уперлись взгляды четырех пар глаз, набрал комбинацию на дверце сейфа. Маги с нескрываемым интересом наблюдали за ним.

– Господин… м-м-м… Герингас, – сказал Кэрью, на секунду отвлекшись от изучения укрывавшихся в сейфе предметов, – не угодно ли коньяку?

– С удовольствием, – отозвался Хавьер.

– Тогда не сочтите за труд… бутылка в шкафу.

Кэрью вынырнул из недр несгораемого шкафа и достал на свет божий свернутый в рулон холст.

– Сударь, не имею чести знать… – обратился он к Закарии.

Тому еще не налили благородного напитка, который нынешний декан использовал исключительно в терапевтических целях, для чего и держал под рукой в кабинете.

– Закария Морено, – представился старый маг, привстав со стула.

– Весьма рад знакомству, – церемонно ответил Кэрью. – Господин Морено, будьте любезны, помогите.

Вдвоем они освободили холст от веревочных пут и развернули. Это и вправду был портрет – молодой человек чуть старше двадцати, бледнокожий, с четкими правильными чертами лица и огненно-рыжими волосы. Взгляд его светлых глаз был словно у опытного стрелка, выцеливающего жертву.

– Спасибо, – сказал Хавьер, чуть поморщившись, то ли от крепости напитка, то ли от воспоминаний. – Но уберите. Право слово, если не решаетесь вывесить, так лучше и не хранили бы вовсе.

– Скажу откровенно, – отозвался Кэрью, – не вижу причин, по которым следует прятать ваш портрет. Если и было что-то, это дела прошлые. Более того, – добавил декан медленно, словно взвешивая каждое слово, – я полагаю, после неких событий ближайшего будущего… у нас появится новый повод гордиться нашими выпускниками.

– Если кое-кто, не будем называть имен, но всем ясно, что это ваш бывший коллега, – заметил Максим, – справится с… тоже не будем называть, кем.

– Но ведь, насколько я могу судить, вы прибыли сюда, – сказал Кэрью и дернул себя за ус, словно проверяя, на месте ли тот еще, – не ради портрета?

– Я всегда говорил, – рассмеялся Закария, – что на нашем факультете случайных людей не бывает. Ваше здоровье, профессор! – И он поднял бокал.

Глава 11

Ипсвик

Университетская библиотека была последним местом, куда в обеденный час направляли свои стопы студенты. Вот и сейчас в ней царили полумрак и тишина. И лишь Гарри Иткин листал толстый фолиант, сидя на верхней ступеньке резной стремянки.

– Я удивлена, – сказала Эдвина, протягивая стакан лимонада подруге, – ты всерьез считаешь, что можешь заткнуть за пояс настоящего профессора?

– Я далека от этой мысли, – вздохнула Валентина, принимая стакан. – Но, по крайней мере, потом я буду говорить себе, что сделала все, что могла.

– Ты такая… упрямая, – задумчиво произнесла Эдвина, присаживаясь на краешек стула напротив юной Хельм. – Я раньше не замечала, какая ты упрямая.

– Наверное, потому что мы с тобой не слишком много времени проводили вместе, – пожала плечами Валентина. – Иначе ты бы давно знала, каким упрямым мулом я могу быть.

– Вероятно, – кивнула Эдвина. Помолчала. – А еще ты настоящий боевой товарищ, Тина. С тобой не страшны никакие трудности.

Валентина протянула руку Эдвине руку, и та крепко сжала ее.

– Я тоже люблю тебя, дорогая, – сказала Валентина, тепло улыбаясь. – И дорожу твоей дружбой. Выпей лимонаду! И расскажи, где пропадает любезный твоему сердцу господин Брок.

Часы пробили два с четвертью. Пользуясь особым расположением декана магического факультета, барышни, вопреки правилам университета, получили в свое распоряжение целую библиотеку и Гарри Иткина в придачу. Студент, когда не был занят в лаборатории с профессором Довиласом, помогал Эдвине и Валентине. Тема спонтанных чар так увлекла его, что он решил писать по ним курсовую работу, для чего заручился разрешением Эдвины провести замеры ее эфирного поля.

– Любезный моему сердцу, как ты его назвала, господин Брок пишет планы лекций, – сказала Эдвина. – Гарри, идите к нам! – окликнула она юного Иткина. – Не ломайте глаза, сядьте здесь, возле окна.

– Планы лекций? О виноделии? – лукаво улыбнулась Валентина.

Эдвина притворно вздохнула и тут же улыбнулась, всплеснув руками:

– Себастьян! Я думала, вы будете заняты до вечера.

Тот подошел к подругам, поздоровался с Валентиной, поцеловал руку Эдвине и кивнул Гарри.

– Не мог отказать себе в удовольствии проведать вас, дамы, – сказал Себастьян, присаживаясь к столу. – В три пополудни у меня очередное свидание со студентами.

– Бедняжка! – улыбнулась Эдвина. – Мы будем держать за вас кулаки.

– Подозреваю, что держать кулаки следует за тех несчастных, которые станут вашими жертвами, – улыбнулась Валентина и прикрыла рот ладошкой. – Простите. Жаль, что нам нельзя присутствовать на ваших лекциях. Это несправедливо!

– Обещаю, что подробно все расскажу, – усмехнулся Себастьян. При всей напускной веселости он заметно нервничал, хотя выступать в роли