Журнал «Если» - «Если», 2005 № 06

Плотина рухнула, и хлынул поток… э-э… ну, что хлынуло, то хлынуло.

Не будем утешаться законом Старджона, гласящим, что 90 % всего — сами знаете что… Без удобрения, конечно, не вырастет добрый злак. Но не всякое дерьмо одинаково полезно. В фантастике, как в никаком другом направлении литературы, срабатывает закон больших чисел, а при нынешних тиражах, приходящихся на условного автора, мы получаем условного читателя, значительно «похудевшего» за последние десятилетия. Более того, «отягощенность» фантастики идеями и внехудожественными функциями воспринимается как досадный пережиток.

Да и нравственные ориентиры несколько изменились. Десакрализация художественного слова привела к тому, что демонстративное эпигонство, участие в каких-то безумных проектах, продолжение не своих текстов и заимствование чужих персонажей стало уже не постыдным, а вполне респектабельным занятием. Но что теперь стенать по ушедшей эпохе — каждому времени своя мораль.

Сокращение читательского массива на фоне падения интереса не только к естественным наукам, но и к науке вообще, нам дорого обошлось. Новые авторы вообще-то рекрутируются из среды читателей. И очередная генерация потребителей фантастики теряет к ней интерес вместе с молочными зубами, а потому взгляды созревающего автора претерпевают метаморфозы в сторону сугубой прагматики: тиражи, гонорары, успех… В итоге многим, очень многим все равно, о чем писать — лишь бы издаться. Ничего предосудительного в этом нет — люди как люди, только гонорары удачливых коллег по цеху их испортили.

Но только вот читатель со временем приходит к непониманию и даже принципиальному нежеланию признать за автором право на месседж. И даже в лучших образцах эстетика поиска ныне вытеснена эстетикой действия. Странное впечатление создается: словно из мира ушло волшебство, и маги вынуждены переквалифицироваться в фокусников.

Неудивительно, что массовая реакция, не всегда адекватная, бывает не на стилистику (ее поискать надо) или новые идеи (их практически нет), а на эпатаж, скандал.

А тут ко всему еще процесс политизации фантастики, ранее носивший латентный характер, принял формы явные. Забавно получается: фантастику конца 70-х — середины 80-х в целом, а «четвертую волну» в частности нередко упрекали в избыточной социальности. Но все возвращается на круги своя, да с таким свистом, что аж в глазах темнеет. В котле политических дискуссий кипит крутое варево, казалось бы, ниоткуда возникло и статуировалось такое направление в фантастике, как либерпанк, вызвавший бурное обсуждение одних и осуждение других, идут споры о Викторианской России, а имперская тематика уже никого не удивляет…

Да, научный аспект фантастики, увы, сдает позиции, и его место занимает идеологический. Появится ли новая эстетика, идет ли речь о смене парадигмы фантастики в целом?… Споры критиков и теоретиков становятся все острее, мы становимся свидетелями процессов размежевания, потому что есть немало писателей, для которых художественное слово — мощный идеологический инструмент, а этическое неизбежно доминирует над эстетическим. Среди начинающих авторов таких мало, но сепарация идет быстро, и нас ждут литературные битвы покруче ныне забытых войн «знаньевцев» и «молодогвардейцев». Такие литвойны ферментизируют творческие ресурсы, но добрая старая НФ окажется ее первой жертвой.

МНЕНИЕ

Экспертиза темы

Наиболее интересным — и довольно зловещим — в заметках Э.Геворкяна нам показался финальный тезис-прогноз. Отсюда и вопрос его коллегам: не кажется ли им, что в отечественной фантастике последнего десятилетия уж слишком актуализировалась публицистическая, а порой и откровенно идеологическая направленность? Не разрушает ли это художественное пространство произведений?

Я вовсе не уверен, что публицистические мотивы в фантастике последнего времени — явление слишком уж частое. Речь может идти лишь об отдельных авторах, для которых такой подход был характерным раньше, так что, вероятно, будет характерным и впредь. Общее же количество социальных или «просоциальных» романов, скорее, снижается. К лучшему это или к худшему? По-моему, это не суть важно. Был бы достойный текст, а что за месседжи в нем заложены — неважно, лишь бы в книге теплилась хоть какая-то мысль. Упрекать автора в чрезмерной публицистичности можно, но только при условии, что публицистичность действительно чрезмерна и роман стремится к газетной статье. Однако у такой книги мало шансов быть напечатанной: скучных жанров не любят ни читатели, ни, соответственно, издатели.

Если же говорить об авторских спекуляциях на теме, то в это не очень верится. Гораздо проще поддать «немного крови, немного любви» — вот и готов проходной роман. Боль за настоящее и страх за будущее ради коммерческого успеха не «обыгрывают»; если это и идет, то от сердца. Кроме того, чтобы написать социальный роман, нужно знать жизнь — как минимум.

Вредит ли публицистическая заостренность художественности? Я не согласен с самой постановкой: «фантастической публицистики» или «публицистической фантастики» как потока не существует, поэтому в качестве широкого явления я бы это не рассматривал. Другое дело — ответить на вопросы: «не мешает ли художественности авторское увлечение холодным оружием?», «не превращается ли роман в книжку-раскраску, если автору изначально нечего сказать?», — но об этом не сейчас. Когда же в тексте слишком много авторской позиции и желания донести ее до читателей, это, на мой взгляд, неплохо. А если кому-то скучно… что ж, есть масса книг про кровь, любовь и виртуозное фехтование. Некоторые из них даже можно раскрашивать.

С момента своего появления фантастика уже была публицистической и социальной. И маловысокохудожественной. Я имею в виду Томаса Мора и Кампанеллу. Их постоянно привлекают в качестве примера, когда речь заходит об утопиях и антиутопиях, но кто, кроме специалистов, их на самом деле читал? Это философские трактаты, причем довольно занудные. Такая публицистическая антилитературная традиция спокойно дожила почти до наших дней — попробуйте всерьез с литературной точки зрения подойти к «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова. Причем у нас (вернее, в СССР) социально-публицистическая фантастика была развита заметно сильнее, чем на Западе, поскольку считалась инструментом пропаганды. Иногда более чем откровенной: взять, например, «глобальные эпопеи» Казанцева, где великим стройкам века под эгидой стран социализма злокозненно мешали американские шпионы. Казалось бы, на Западе в XX веке фантастика, не будучи социально ангажированной, довольно быстро заняла нишу эскапистской литературы, но и там под нее маскировались то богословские трактаты Клайва Льюиса, то антиутопии Оруэлла…

Другое дело, что сейчас на фоне огромного количества неумело подаваемой маркетологами печатной продукции стремительно выделиться, громко заявить о себе можно только при помощи провокации, эпатажа. Иногда такой провокацией служит слог, стиль, обилие ненормативной лексики — или, как говорил один мой знакомый, «эротики с элементами ужаса». А можно заявить о себе, выдвинув некую радикальную, экстремистскую идею, причем, чем она будет радикальней, тем лучше. Тем больше шансов, что ее заметят и закричат: «Боже, какая гадость!». С одной стороны, такая литературная политика подогревает не лучшие настроения в обществе. С другой стороны, тех, у кого уже есть эти самые не лучшие настроения, дополнительно убеждать незачем, а у кого их нет, тех трудно переубедить.

Хотя лично мне (субъективно) такие тексты глубоко неприятны. Мне кажется, что многие авторы, «бичуя и обличая», просто, что называется, ловят момент, причем с вполне холодной головой. Но если это и вправду так, то это уже на совести отдельных авторов. А что до литературного качества, так мы видели и чудовищно сляпанную фэнтези, и косноязычные космические оперы, и еще бог знает что… От публицистики никто высокого слога не требует, но если автор решится все-таки прыгнуть выше головы и потребует его сам от себя, он вполне может написать что-то на уровне «Трудно быть богом». Или «1984». Тоже ведь чистая публицистика.

Вопрос, как мне кажется, подразумевает подтекст: а не пора ли вам, братцы-фантасты, за ум взяться? В смысле, честно выполнять социальный заказ сегодняшнего дня: «Хорош грузить, экшн давай! Можно сказочку. Но чтоб покрасивше!».

Есть такой заказ? Как не быть. Умаялось народонаселение от политики, от вечных «что делать?» да «кто виноват?» — и на любую идеологию плюет отравленной слюной. Какая такая идеология в сегодняшней России? Зачем она? Прикрывать борьбу группировок за собственность? Да кому нынче нужен этот дырявый фиговый лист! Массовый читатель просто вопиет: «Развлечения мне! Развлечения!». И надо, тяжко вздохнувши, признать: имеет на то полное право.