Ты думал, я не узнаю - Анна Милтон

грея душу надеждой, что, возможно, когда-нибудь вернется в строй.

Однако судьба вносит в ее планы свои коррективы. Спустя полтора года после рождения сына у Апрельских рождаются девочки-близняшки, и еще спустя год — мальчик… К такому ни Варя, ни Паша, мягко говоря, не были готовы. Они благодарили высшие силы за одного карапуза, а там, наверху, не поскупились превратить их дом в скромный детский сад.

Как-то вечером, уложив непоседливых малышей в постель, многодетная мама обессиленно падает щекой на грудь обессиленного многодетного папы и, поблуждав немного по лабиринту памяти, тихонько смеется.

— Что такое? — зевая, спрашивает Паша.

— Да так. Вспомнила кое-что.

— Расскажешь? — он забирается рукой под ее футболку и принимается наглаживать спину.

С блаженным стоном Варя жмется к мужу сильнее и закидывает на него ногу.

— Бывала я однажды у ведьмы…

— Ведьмы? — со смешком переспрашивает Паша. — Ты в такое веришь?

Она умалчивает о причинах, которые в какой-то момент не оставили ей причин НЕ верить, и в общих чертах пересказывает, что напророчила та женщина.

— А я ей не поверила, — вздыхает Варя.

— Что ж, кое в чем карельская ведьма ошиблась, — заключает Паша.

— Да уж, — со смехом признается Варя и целует мужа в плечо, когда тот накрывает рукой ее выпуклый живот. — Как думаешь, не пора ли нам остановиться?

Апрельский делает вид, что серьезно размышляет над ответом.

— Я думаю, что раз за разом становлюсь счастливее.

Варя с нежностью накрывает щеку Паши прохладной рукой.

— Ты замечательный папа. Лучший в мире.

Паша перехватывает ее ладонь и ласково прикасается губами к каждой подушечке пальцев.

— Благодаря тебе, родная.

Поцеловавшись, они крепко засыпают в обнимку с мыслью, что не представляют друг без друга своего существования, и непонятно, как один обходился без другого раньше…

Лучше найти друг друга поздно, чем никогда.

***

 Спустя много-много лет, будучи девяностосемилетней женщиной, Варя испускает последний вздох в окружении большой любящей семьи: мужа, с которым отпраздновала золотую свадьбу, детей и внуков. Ее окутывает согревающая темнота, освобождает дух от бренных телесных оков и переносит через незримую, необъяснимую человеческому сознанию материю, по другую сторону которой нет ни боли, ни печалей, привычного понятия времени и пространства.

Она уходит без страха, зная, что будет там не одна.

Уходит к дочери, встречающей ее с улыбкой, потому что разлука — несмотря на то, что ожидание вне времени вовсе не длится, — подошла, наконец, к концу.