Отдайся, не пожалеешь! - Айрин Лакс

готовностью распахиваю бедра. Он ныряет пальцами прямиком в мокроту.

— Тарас… Тарас…

Кончаю от нескольких касаний, тараторю, что люблю его. Он подносит к своему рту мокрые пальцы, сосет их, громко чмокая.

— Вкусная. Ааааа… Иди ко мне. Я тебя съем, как только смогу стоять. Я тебя сутки напролет буду есть, пить тебя… Дышать тобой. Моя…

— Мне хорошо с тобой, я только сейчас снова живу! — обнимаю его. — Только попробуй выкинуть еще какую-нибудь дичь, и я тебя отшлепаю!

— Делай, что хочешь. Только будь со мной. Будь со мной.

Снова целуемся, не в силах контролировать это безумное притяжение.

— Меня кружит. Я сейчас грохнусь, — бормочет. — Без шуток. Мне все время кажется, что палата вертится. А сейчас просто карусель. Держи меня. Я без тебя падаю… — просит откровенно.

— Держу. Держу. Не отпущу. Люби меня. Люби…

— Люблю. Верь. Это правда. Это все-все… Твое.

— Верю.

Обхватив пальцами ладонь Тараса, подношу ее к своему рту, целую неспешно горячую, твердую кожу несколько раз и тяну вниз.

— Еще хочешь? — улыбается лукаво.

— Хочу, — не отрицаю очевидного. — Но хочу не только этого. Сюда…

Я прижимаю ладонь Тараса к своему животу, прижимаюсь губами к его губам.

— Тарас, ты станешь папой замечательного ребенка. Самого лучшего. Через полгода.

Глава 57

Глава 57

Тарас

Слова Айи — как контрольный выстрел в упор, они разносят меня в щепки, в пыль, на молекулы. Чувствую себя бесконечно малым атомом, который внезапно обрел цель и помчался на предельной скорости.

Распахиваю рот — ни звука.

Руки застывают горячим камнем на животе Айи.

Глазам больно, их жжет.

— Тарас? — осторожно спрашивает Айка.

Я бы хотел что-то сказать, но не могу. Тупо не могу, не получается!

Сиплю какие-то странные звуки, они вырываются из моего горла неоформленными.

Не в силах передать тот яркий салют, взрыв, который происходит внутри меня.

— Тарас, — тихо шепчет Айя.

Она медленно ведет ладонями по моим предплечьям, гладит плечи, шею, приближается и выдыхает еще раз, в самые губы:

— Ты станешь папочкой, Тарас. Я тебя люблю безумно.

— За… за что? — только и смог прохрипеть.

За что меня можно любить? Облажался по всем фронтам.

— За то, что ты такой, какой есть. Безумно люблю тебя таким — ураганный, смелый, отчаянный, жаркий, самый-самый. Горячий, нежный, чувственный, страстный. Иногда такой резкий и жесткий, — быстро-быстро говорит Айя, целуя мое лицо. — Люблю тебя разным. Люблю тебя. Наш малыш тоже от тебя без ума. Когда я думаю о тебе, внутри меня рождается горячий вихрь, поток мыслей обжигает.

Меня тоже обжигает ее словами, их силой, откровенной дрожью любимого голоса.

— Как? Когда? — переспрашиваю, еще не в силах поверить.

— У меня чуть больше, чем три месяца. Можно узнать пол. Хочешь?

— Ооо… — выдаю.

Блять, одно другого лучше.

— То есть…

— Я забеременела от тебя в первую же ночь, — поясняет Айя.

Она не торопит меня, не тормошит, только гладит, целует, обнимает, нежится, а я, блин, застыл, как бревно, которое оживает по миллиметру там, где Айя меня касается.

— Я… Я щас сдохну, — шепчу.

Крепко схватив ладонь Айи, прижимаю к сердцу. Там просто бесконечная частота ударов, которые сливаются в пулеметную очередь.

Мне не хватает слов, но она поймет, поймет, я это знаю.

— Ох… — выдыхает Айя. — Так сильно.

На ее глазах начинают сверкать слезы.

— Безумно сильно. Ты даже не представляешь себе, насколько, — говорю едва слышно.

Губы пересохшие, облизываю их языком, но не помогает. Снова сушит, меня продолжает подрывать эмоциями. Карусель становится слишком сильной, вот-вот сорвет.

Я прикрываю глаза.

— Черт, надо же быть таким слабым именно сейчас! Когда хочется схватить тебя, кружить, носить. Целовать…

— Ты кружишь меня словами, Тарас, эмоциями. Я все-все чувствую, клянусь, — заверяет меня Айя.

Чувствую, как улыбка растягивает мои губы. Распахиваю глаза, смотря в лицо любимой, начинаю смеяться.

— Я все-таки исполнил твое самое заветное желание. Сделал тебя мамочкой.

— Да-да-да! — кивает, со смехом.

— Я же говорил, ты будешь самой крутой и сексуальной ма… Моей.

Отмерев, стискиваю Айку до сдавленного писка, врываюсь в ее ротик языком, целуя с напором, будто хочу сожрать!

Сожру же!

Теперь вдвойне…

— Тарас!

— Мммм… Так, стоп. Это точно? Там ошибки нет?

— Видел бы ты лицо гинеколога, когда я пришла к ней с вот такой задержкой, — распахивает руки Айя. — И не смогла ответить, когда у меня последний раз были месячные!

— И?

— У меня есть фото, видео, даже звук сердечка. Хочешь? Все есть в телефоне, сейчас принесу.

— Нет! Стой! — цепляюсь в Айю. — Возможно, ты подумаешь, что я брежу, но мне кажется, что ты уйдешь и это растает. Вдруг я просто слишком сильно получил по башке и словил глюк? — посмеиваюсь нервно. — Меня до сих пор кружит, понимаешь?

Айя могла бы закатить глаза или выказать свое недоверие, пренебрежение, но вместо этого она серьезно кивает.

— Понимаю. Мне тоже чуть-чуть не верится, что мы не спим. Давай попрошу медсестру? Пусть принесет, — предлагает.

Как я этого жду, не передать словами.

Меня захлестывает, топит, вскрывает просто от мысли, что это не совсем так. Едва не уносит.

Но вот они — снимки на телефоне. Глядя на черно-белую картинку, я вдруг обретая ясность — такую, какой прежде никогда не чувствовал. Легкие раскрываются, во всем теле появляется воодушевление, стремление безумное. Я улыбаюсь бесконечно долго, потом смотрю на видео, и оно начинает подплывать перед глазами. И финалочка — частое сердцебиение. Этим звуком меня просто добивает. Глаза становятся мокрые, разревелся, будто девчонка, в объятьях Айки.

— Слышишь, да? У него сердечко бьется так же