Журнал «Если» - «Если», 2006 № 08

Попытка же протащить в нашу литературу самую настоящую космическую оперу была тут же подвергнута жесточайшей критике, причем не только со стороны цензоров. Скандально известный роман Александра Колпакова «Гриада», вышедший в 1960 году, дружно ругали и коллеги-фантасты — и в общем-то справедливо. В основном, конечно, за откровенно заимствованные фрагменты из Уэллса.

Но этой книгой зачитывались: такой лихой, зубодробительной фантастики наши авторы еще не писали, хотя содержание романа на долгие годы стало объектом насмешек и пародий (вспомним описание путешествия в воображаемое будущее из «Понедельника…» АБС).

А вот детская фантастика весьма бойко использовала элементы и атрибуты «запрещенного жанра». И здесь советским фантастам есть чем похвастать — взять хотя бы «Экспедицию в преисподнюю» С.Ярославцева или «Путешествие Алисы» Кира Булычёва.

В конце 1960-х чудом проскочила эпическая космоопера в лучших традициях жанра: масштабное галактическое столкновение двух цивилизаций с ревом кораблей и залпами пушек. Замаскирован роман «Люди как боги» Сергея Снегова был под коммунистическую утопию.[4] В 1966–1968 годах удалось опубликовать только первые две части эпопеи, а заключительная — «Кольцо обратного времени» — вышла лишь десятилетие спустя. По существу, «Люди как боги» в судьбе отечественной космической оперы сыграли роль, близкую той, что выпала на долю ефремовской «Туманности Андромеды»: негласно жанру позволили существовать, разумеется, без упоминания самого словосочетания. Нельзя сказать, что советские фантасты десятками стали производить остроприключенческие повести и романы, но через приоткрытую Снеговым дверцу все-таки выпорхнули весьма достойные образцы советской Space Opera — «Сезон туманов» Евгения Гуляковского, «Реликт» Василия Головачёва, а позже, уже в конце 1980-х, и «Чакра Кентавра» Ольги Ларионовой.

В 1965 году в США вышла книга, перевернувшая представление о том, какой должна быть настоящая космическая опера. Пожалуй, все-таки «Дюна» Фрэнка Херберта несколько опередила свое время — не случайно же так долго ее отвергали все жанровые издательства: до подобных углубленных эпопей фантасты дозреют лишь к 1980-м годам. Этот объемный роман был под завязку набит нетривиальными идеями. Но главное — впервые появилась космоопера, в которой столь тщательно разработан мир, от биологии и социологии до религий, этики и лингвистики.

По существу, Херберт указал направление, в котором должен развиваться жанр.

Но и помимо могучей эпопеи 1950–1960 годы дали миру немало великолепных книг, написанных в этом жанре. Здесь можно вспомнить изящные романы Джека Вэнса из циклов «Планета приключений» и «Принцы-демоны»; оригинальную, сложную, многоуровневую вселенную придумал Гордон Диксон в сериале о воинах-дорсаях; нельзя не упомянуть и популярный цикл Андре Нортон о торговом корабле «Королева Солнца» («Саргассы в космосе», «Чумной корабль», «Планета вуду», «Проштемпелевано звездами») и ее же романы о Звездном патруле — «Последняя планета» и «Звездная стража».

За пределами англоязычного мира интерес к космической опере ярче всего проявился во французской НФ. Хотя французы демонстративно предпочитают идти «своим путем», и это нередко заводит их в творческий тупик, но в 1950-1960-е наследники Жюля Верна выдали немало блестящих образцов жанра: трилогия Франсиса Кар-сака «Пришельцы ниоткуда», «Этот мир — наш» и «Космос — наш дом», романы супругов Ш. и Н.Эннеберг «Песнь астронавтов», «Роса Солнца» и «Язва».

Особняком стоит немецкий межавторский сериал о Перри Родане, который с самого начала носил пародийный характер. Первый выпуск вышел в 1961 году и к сегодняшнему дню издано более 800 томов похождений галактического супермена, которого критики в шутку обозвали «Гитлером галактической эпохи».

Уже к концу 1960-х в жанре наметился явный кризис идей и сюжетов. Закономерно, что и читательский интерес к историям о космических империях и супергероях серьезно поубавился. Явно по инерции выдавали на гора свои однотипные романы Эдвин Табб и К.Балмер.

Зато вовсю порезвились пародисты и сатирики. Били по самым уязвимым местам космооперы: по ее повторяемости, по расхожести ситуаций, по избитости самой темы галактических приключений и схваток. Напомним читателям наиболее яркие пародии: «Билл — герой Галактики» Гарри Гаррисона, трилогия Алексея Паншина «Звездный колодец», «Революция на Турбе» и «Мир масок», а также сериал Сэма Люндваля о Бернхарде-завоевателе.

Казалось бы, «Новая волна» должна была окончательно похоронить космическую оперу. Но в самый разгар эпохи литературных экспериментов и борьбы с «пережитками прошлого» у жанра вдруг открылось «второе дыхание». Пол Андерсон запускает серию о мичмане Флэндри и, будто издеваясь над умствованиями «волновиков», под завязку наполняет романы серии всеми штампами классической космооперы образца Гамильтона-Смита. Другим успешным проектом тех лет можно назвать сериал Фрэда Саберхагена о берсеркерах. Самой же удачной космической оперой 1970-х стал роман Ларри Нивена и Джерри Пурнелла «Мошка в зенице Господней». В качестве фона соавторы использовали мир Совладения, созданный Д.Пурнеллом в его сольных романах о командире отряда наемников Фалькенберге «Наемник» и «Запад славы». Рассеявшееся по Галактике человечество пережило эпоху межгалактических войн, падение Первой империи человека, смутные времена и становление Второй Галактической империи. И вот теперь оно сталкивается с инопланетянами в системе звезды Глаз Мерчисона…

Неожиданно громко заявил о себе Алан Дин Фостер сериалом о приключениях в космосе юноши-сироты Флинкса.

Заслуживает уважения своей преданностью жанру австралиец Б.Чандлер, на протяжении 20 лет создававший книги о Галактической Федерации и мирах Окраины (всего вышло более тридцати романов).

Если на заре космооперы важную роль в ее становлении и популяризации сыграли комиксы, то после «Новой волны» на помощь жанру пришел кинематограф. Как нетрудно догадаться, это было связано с появлением «Звездных войн» Джорджа Лукаса. Кинотрилогия вернула космической опере самое главное — читательское доверие и любовь. Изменился и облик самого жанра, обогащенного, кстати, и наработками авторов «Новой волны». Один из показательных примеров — творчество американца Сэмуэля Дилэни, продемонстрировавшего в романах «Нова» и «Вавилон-17», что и в оболочке космической оперы можно экспериментировать с языком и смыслами.

Экспериментировал с жанром не только Дилэни. Б.Лупофф под видом космической оперы пропагандировал идеи молодежной контркультуры США — «Блюз «Космическая война»; Д.Чалкер успешно сочетал мотивы звездных приключений и историй об особенностях инопланетного разума в сериале «Колодец душ», а Б.Лонгиер сумел радикальным образом изменить саму суть жанра в замечательной повести «Враг мой»: вместо живописания решительной победы над проклятыми завоевателями автор заговорил о поиске взаимопонимания и о возможности диалога.

Не последнюю роль в возрождении интереса к космоопере сыграла и Кэролин Черри, создавшая ряд удачных сериалов, действие которых разворачивается на фоне военного и политического противостояния Земли с другими цивилизациями. Еще одним любопытным опытом писательницы стал цикл романов о гуманоидной львице Чанур, написанный от лица инопланетянки.

Тогда же, в начале 1980-х, к направлению с триумфом вернулся А.Азимов. Решив продолжить сериал об «Основании», он талантливо связал его фундаментальные положения с концепциями и героями, присутствующими в другом известном цикле — сериале о роботах.

С блеском и на гораздо более высоком литературном уровне реализовались в эти годы подзабытые открытия мастеров эпохи становления жанра. Л.М.Буджолд, явно вдохновленная примером Д.Уильямсона, выстроила целый сериал о полуфеодальной планете воинов Барраяр, особое внимание уделяя тщательно выписанным и запоминающимся образам главных героев.

Значительную роль в модернизации космической оперы сыграли и три главных научных фантаста 1980-х годов — Грегори Бенфорд, Дэвид Брин и Грегори Бир. Именно они наиболее ярко показали, что для возрождения жанра необходимо синтезировать в рамках привычной схемы мотивы, заимствованные из других направлений НФ. Бенфорд в сериале о колониях людей, созданных возле ядра Галактики («Великая небесная река», «Приливы света» и др.), на значительно более высоком уровне, нежели Ф.Саберхаген, разработал тему противостояния человеческого и механического разумов. Д.Брин в «Звездном приливе» и «Войне за возвышение», используя традиционные образы космической оперы, повел разговор о долге носителей разума перед другими живыми существами, обитающими рядом с ними на планете. Г.Бир в дилогии «Божья кузница» и «Наковальня звезд» рассказал об искусственной космической катастрофе, уничтожившей Землю, и о космической войне, которую ведет против уничтожителей планет экипаж земного корабля «Спутник зари».