Атман. Книга 1 - Екатерина Витальевна Белецкая

систему, — покачал головой Ковьелло. — Покойные Ит и Файри Соградо были в прошлом агентами Официальной службы, и не простыми, они имели первый класс, высшую категорию, и владели техниками, которые позволяли делать подобные вещи.

Ит, наконец, сел, вытащил из-под пледа недовольную Бао, и посадил рядом с собой. Кошка, однако, сидеть не собиралась — она тут же перебралась на спинку дивана, и уставилась на Ковьелло. Взгляд её сердитых светло-зеленых глаз не предвещал ничего хорошего.

— Покойные мы действительно имеем представление о том, что обмануть можно любую систему, — сказал Ит. — Но подумайте сами, Ковьелло, для чего нам её сейчас нужно обманывать? Мы не собирались, и не собираемся делать ничего. Понимаете? Вы заперли нас в палате — мы сидели в палате. Вы отправили нас сюда, в Лимен, практически в ссылку — мы находимся там, где предписано, и, опять же, ничего не делаем. И не будем. У нас нет повода для действий. По крайней мере, пока — точно нет. Но… — Ит сделал паузу. — Существует вероятность, что вы можете нам этот повод в будущем предоставить. И я вынужден сейчас предупредить вас об этом. Законы мы знаем, то, что они в нашем случае нарушены, осознаем в полной мере.

— Не очень вас понял, — нахмурился Ковьелло.

— Сейчас объясню. Мы здесь уже две декады, и у нас было время, чтобы обсудить детали того, что мы знаем, — Ит посерьезнел. — Мы не ждали вас так рано, но раз уж вы здесь, часть возникших у нас вопросов мы всё-таки попробуем вам задать. То, что мы услышали перед тем, как вы отправили нас сюда, сильно выбило из колеи, но теперь мы успокоились, обдумали услышанное, и хотели бы у вас кое о чем спросить. Если вы не возражаете, конечно.

— И о чём же? — прищурился Ковьелло.

— Пока что о паре незначительных моментов происшествия, которое послужило, как мы поняли, основной причиной для высылки с планеты нашей семьи, — ответил Ит. — Когда мы обсуждали заявление вашего коллеги…

— Какое заявление? — не понял Ковьелло.

— Об убийстве девочки, — пояснил Ит. — Так вот, когда мы обсуждали это заявление, мы поняли, что вы, во-первых, не станете раскрывать нам детали этого дела, и, во-вторых…

— Я не буду отвечать на подобные вопросы, — голос Ковьелло стал резким и гневным. — Вас это не касается.

— Не касается? — прищурился Скрипач. — Тогда почему мы находимся здесь? Уж не в связи ли с этим делом, а? Ладно, не стоит так волноваться, — Скрипач тут же сбавил тон. — Вопросы совершенно невинные, поверьте. И подробностей самого дела они не затрагивают.

— И что за вопросы? — спросил Ковьелло.

— Первый вопрос — в какое время года это случилось? — Ит поднял взгляд. — Заметьте, я не спрашиваю ни про год, ни про то, кто из семьи был в доме в этот момент, то есть никаких деталей, касающихся непосредственно разбирательства. На этот вопрос вы можете ответить?

— На этот, пожалуй, могу. Была осень, — сказал Ковьелло. — Поздняя осень, практически предзимье.

— Спасибо, — кивнул Ит. — И второй вопрос. Девочка в момент происшествия была одна?

— Разумеется, — тут же попался Ковьелло. — Если бы её кто-то сопровождал, трагедии, вероятно, не случилось бы. Убийца бы не посмела…

— Оставим пока что трагедию, — покачал головой Ит. — Может быть вы, в порядке исключения, ответите на третий вопрос? Или хотя бы выслушаете его?

Ковьелло, нахмурившись, посмотрел на Ита.

— Какого рода этот вопрос?

— Он относится к законам планеты. Точнее, к нарушению одного из основных законов Окиста, про который, думаю, вам известно не хуже, чем мне, — сказал Ит тихо.

— О чём вы хотите спросить? — Ковьелло уже чувствовал подвох, но сообразил, что деваться некуда.

— Согласно общему положению о сохранности жизни потенциальных граждан, не достигших биологического возраста согласия, а именно — семи лет в соответствии с временны́ми характеристиками планеты, потенциальный гражданин и хотя бы один из родителей потенциального гражданина, обязаны находиться в комплексах повышенной защиты, — жестко произнес Ит. — Так же потенциальный гражданин не может без сопровождения покидать ни комплекс повышенной защиты, ни даже место проживания внутри комплекса. В исключительных случаях, когда потенциальный гражданин проживает вне комплекса, он не может покинуть место проживания без двух сопровождающих. Вы знакомы с этим законом? — спросил он. — Видимо, да, потому что ответить вам нечего. Далее. Вопрос. Где проживала покойная Таисси и её родители? В детском поселке, который находится почти в пятистах километрах от нашего дома? Или ещё где-то?

— В детском поселке, — лишенным всяких эмоций голосом ответил Ковьелло.

— В таком случае, не могли бы вы нам объяснить, каким образом четырехлетний ребенок преодолел расстояние в четыреста восемьдесят километров по горам и осеннему лесу, чтобы получить возможность оказаться у нашего дома, причем без сопровождения? — спросил Ит.

— Дети иногда убегают, — начал Ковьелло, но тут Скрипач не выдержал, и рассмеялся.

— Дети убегают? — переспросил он. — О, да. Дети действительно частенько убегают, например, сын Ри Торка, Ромка, очень любил удирать из-под надзора, и забираться на одну из елок, которые когда-то росли у дома. Вот только и его родители, и мы отлично знали законы, поэтому даже когда Рома удирал, за ним следили — и через Скивет, и визуально. Вы утверждаете, что Скивет не поднял тревогу, когда четырехлетняя девочка покинула не просто дом, в котором она жила с родителями, а детский поселок? Так, получается?

— Дети бывают талантливыми, в том числе и в техническом плане, — кажется, Ковьелло уже собрался и взял себя в руки. — Ребенок мог обмануть систему.

— Обмануть Скивет? В четыре года? — уточнил Ит. — Постойте-постойте. Как можно обмануть то, к чему у тебя вообще нет доступа? Ограниченный доступ к Скивет дети получают только в семь лет, после того, как покидают поселки, — напомнил он. — В четыре года дети не имеют представления о существовании Скивет, и это, между прочим, тоже прописано в законах. Как там было? «Для формирования адекватного восприятия окружающего мира», — процитировал он. — Скивет для детей до семи под строжайшим запретом. И причин для того множество. От неустойчивой детской психики, до искажения восприятия. И это правильный закон, —