Ашер 6 - Сергей Шиленко

— Точно не знаю, но можно попробовать один способ. Если ее запечатали магией, должно сработать, — ответил Байрон. Я не сразу въехал, о чем он, а потом аж волосы на загривке зашевелились от предчувствия. Он как-то по-особенному сосредоточился и рявкнул своим командирским, магическим голосом: — Откройся!

Сначала — тишина. Я уже было сунулся снова стену щупать, но Байрон жестом велел мне замереть, приложив палец к губам.

Свист прекратился. Вместо него послышались какие-то тихие шорохи, стена ощутимо дрогнула, посыпалась каменная крошка. А потом с громким скрежетом, от которого уши заложило, каменная плита перед нами поползла вверх, открывая здоровенную комнату. Стоило нам шагнуть внутрь, как ее тут же залил яркий свет от каких-то камней на стенах.

— Ну, слава всем богам! — выдохнул я, оглядывая ряды огромных стеклянных капсул, выстроившихся вдоль стен. Все они были разбиты, причем аккурат посередине, словно то, что в них сидело, рвануло на волю по чьей-то команде. Какая-то засохшая липкая дрянь покрывала стены и пол, мерзко чавкая под подошвами ботинок.

— Да уж, Сван тут явно не фиалки выращивал, — хмыкнул Байрон, обходя комнату по периметру и внимательно всё разглядывая. Он замер у какого-то жуткого стола, похожего на операционный, сплошь забрызганного чем-то бурым, очень похожим на кровь. Пол вокруг него тоже был весь в пятнах, словно эту гадость тут годами проливали, и она въелась намертво, почернев. — Похоже, вот она, причина перегрева.

— Кровь? — не понял я, какая тут связь. Потом проследил за его взглядом и увидел сточное отверстие в каменном полу.

— Если он сливал сюда достаточно много этой дряни, она вполне могла загрязнить источники, — пояснил Байрон и, порывшись в нагрудном кармане, извлек оттуда небольшой флакончик с прозрачной жидкостью. Заметив мой любопытный взгляд, он усмехнулся: — Вот они, плюсы, когда твоя жена — Верховная Жрица. Это благословенная Океанская вода, чистейшая из чистых.

Я только молча кивнул, глядя, как он аккуратно выливает содержимое флакона прямо в этот сток.

В ту же секунду в стоке что-то забулькало, захлюпало, и оттуда полезла какая-то темно-зеленая вязкая гадость. Фу, мерзость!

— Ого! — мне пришлось резко отскочить назад. Байрон тоже не мешкал. Мы попятились от быстро разрастающейся лужи этой дряни.

К счастью, эта ядовитая жижа прекратила наступление прежде, чем мы оказались прижаты к стене. Она замерла, а потом, булькнув напоследок, начала втягиваться обратно в сток. Когда все это безобразие утекло, на темном полу осталось несколько блестящих кусочков какого-то металла.

— Похоже, наш друг Алек очень торопился избавиться от улик, подтверждающих, что он тут какой-то сплав мастерил, — заметил Байрон и носком ботинка поддел ближайший к нему осколок.

— До сих пор не въеду, на кой ляд нужен этот металл, — пробормотал я, разглядывая блестящие обломки. — Что он, демонов приманивает? Души у них тырит? Обычных птичек в каких-то демонических прародителей превращает? Или все сразу, оптом?

— Уверен, посол Кларк тебе про это дело подробнее расскажет, когда вы с ним на остров Синапсид махнете, — хитро улыбнулся Байрон. Он осторожно подцепил опустевшим флаконом небольшой кусочек металла с пола. — Вот, держи. Передашь ему при встрече.

— Да ты же знаешь, я ему подыграл, чтобы он отстал, — буркнул я, принимая закупоренный флакон и убирая его в карман. — Тем более, как только его лихорадка отпустит, он про этот Синапсид и не вспомнит.

— А я бы на твоем месте не торопился отмахиваться от такого предложения, — нравоучительно заметил Байрон. Мы наконец выбрались из этой вонючей лаборатории и зашагали по лабиринтам коридоров обратно, к горячим источникам. — В конце концов, Кларк приветствовал тебя традиционным поклоном. А это у знатных рептилий, знаешь ли, знак большого уважения и доверия. Кое-что да значит.

— Это ты про те его кивки в сторону моих плеч? — уточнил я, припоминая, как посол как-то странно дергал головой в мою сторону. Больше ничего похожего на приветствие я за ним не заметил. И тут до меня дошло остальное. — Погоди-ка… «знатные рептилии»?

— Посол Кларк — младший брат главного претендента на пост Лорда Ашера острова Синапсид, — как бы между делом сообщил Байрон, обернувшись ко мне через плечо. — У этих рептилий глаза расположены широко, почти по бокам головы. Так вот, при таком поклоне они на какое-то время теряют тебя из виду, образуется слепая зона. Этот жест означает, что Кларк тебе безоговорочно доверяет. Настолько, что не боится за свою шкуру рядом с тобой. Раньше, до того как Синапсид раскололся на два лагеря, высокопоставленных ящеров именно так и приканчивали. Ловили момент в слепой зоне.

— Так, если брат Кларка только претендент, то кто же сейчас там Лорд Ашер? — спросил я, когда мы снова вышли в коридор.

— Их отец. Он уже давно и серьезно болен, — ответил Байрон. — Старший брат Кларка уже больше десяти сезонов фактически рулит Синапсидом, отец там правитель чисто для галочки. А сам Кларк взял на себя роль посла — это, между прочим, должность для избранных. Рептилии — народец по своей природе очень подозрительный. У них там свои заморочки, культурные обычаи, ритуалы, и они чужаков на свои земли пускают крайне неохотно, если вообще пускают.

— Ну вот, тем более мне там делать нечего, — слабо возразил я, хотя, признаться, возможность сунуть нос на другие острова архипелага меня здорово интриговала.

Прямо зудело, как интриговала.

— Твое право отказаться, если не хочешь, — пожал плечами Байрон. Мы как раз вернулись в зал с источниками. Вода в бассейнах все еще пузырилась, но теперь они больше напоминали безобидные джакузи, а не котлы, в которых можно было свариться заживо. — Однако многие, включая того самого советника с Синапсида и двух его жен, видели, какую выдержку ты показал, когда продержал щит дольше всех на той церемонии с десятиной.

— И к чему ты клонишь? — меня уже начинало злить, что он опять вокруг да около ходит и явно чего-то недоговаривает, какую-то важную деталь.

— Рептилии — народ приземленный, они ценят такие штуки, как сила и мужество. Поэтому они с радостью примут тебя на своем острове, — он невинно так улыбнулся, но я на него посмотрел в упор.

— Почему у меня такое чувство, что ты опять темнишь? — спросил я Байрона, подозрительно сощурившись. — Вечно ты так! Наобещаешь