Паутина натягивается - Валерия Веденеева

— Аль-Ифрит… — повторил его дядя и окинул меня оценивающим взглядом. — А почему родового сходства нет?

— Потому что я — признанный кланом бастард, — сказал я со вздохом. В Академии к моей совсем не-альифритовской внешности никто не придирался, и я как-то об этом позабыл. Вернее, просто не думал.

— Какое отношение ты имеешь к дану Хеймесу? — тут же задал следующий вопрос дядя Теагана.

— Э-э, — я не сразу понял, что именно он хотел услышать. — Я его кузен. Мой отец был младшим братом его отца…

— Какой курс Академии?

Это все больше напоминало допрос, но я ответил.

— Первый.

— Ты прибыл в столицу по указу императора?

— Да.

— Почему дан Хеймес не ввел тебя в род, если счел достаточно полезным, чтобы признать официально?

Новый вопрос вылетал едва ли не прежде, чем я успевал ответить на предыдущий. Я подавил раздражение, начавшее было поднимать голову, — я ведь планировал как можно больше узнать о внутренних делах Церкви, а ссора с родственником моего проводника по Обители достижению цели не поможет.

— Мы немного поспорили, — в ответе я использовал то объяснение, о котором мы с аль-Ифрит договорились еще в корневых землях. — И дан Хеймес решил, что для меня будет лучше какое-то время пожить в столице.

— О чем поспорили? — тут же потребовал дядя Теагана.

— Это личное, — сказал я твердо. Причину «разногласий» мы тоже придумали, но мне окончательно надоело отвечать на бесцеремонные вопросы чужака.

Лицо дяди Теагана так отчетливо отразило недовольство моим отказом говорить, что Теаган счел нужным вмешаться:

— Рейн рассказал вам достаточно, дядя. Уверен, у вас есть множество других, более важных дел, чем допрос моего гостя, — он вновь сделал ударение на последнем слове.

Его дядя еще раз осмотрел меня, причем слишком уж внимательно; будто бы хотел взглядом содрать кожу, а потом и мясо, и на всякий случай изучить каждую кость моего скелета на наличие неправильностей.

— Как скажешь, племянник, — проговорил он после паузы. — Как скажешь. — А потом неожиданно широко ухмыльнулся. — Аль-Ифрит — твой гость, надо же! Ты радуешь меня, Теаган, весьма радуешь, — после чего развернулся и зашагал прочь по той же тропе, по которой здесь появился.

Я бросил быстрый взгляд на Теагана — тот довольным похвалой не выглядел. Губы его были плотно сжаты, глаза смотрели вслед дяде холодно и с прищуром.

Я тоже посмотрел вслед уходящему человеку, пытаясь понять, почему он так выделил название клана… а потом до меня дошло. А еще в этот момент я понял, почему Теагана сослали именно в Броннин. Не только потому, что город этот был близок к столице, богат, ухожен и безопасен, как я недавно думал, но и потому, что находился он в корневых землях потомков демона. Пусть отдаленных потомков, но все же. Теагана ведь судили и наказали за участие в делах белой секты, а белые секты более всего славились своим нетерпимым отношением ко всему хоть сколько-нибудь демоническому.

Ссылка выглядела так, будто тот, кто принял решение, хотел показать заблудшему молодому жрецу как могут процветать люди под правлением клана, основанного демоном, — при условии, конечно, что этот клан остается верным Пресветлой Хейме.

Мое присутствие и мой статус гостя можно было истолковать как признак того, что Теаган действительно отказался от идеалов белых сект. Именно так, похоже, пожелал истолковать это дядя Теагана. А уж было его толкование верным или нет…

Теаган продолжал провожать уходящего взглядом, и только когда тот исчез за деревьями, повернулся ко мне.

— Прошу прощения за дядю. Он резкий человек со сложным характером; находиться в его присутствии — тяжелое испытание.

Мне вспомнилось, как мягко Теаган всегда отзывался о людях, а сейчас — такое сравнительно жесткое описание собственного родственника. Возможно, жрец разозлился из-за намека дяди на суд и ссылку, посчитав его слова насмешкой? А может, они всегда не особо ладили.

Что касается отказа Теагана от идеалов белых сект, то я в это не особо верил. И мое приглашение в Обитель тут ничего не меняло. Теаган считал меня аль-Ифрит, то есть дальним потомком демона, а таких людей белые сектанты все же соглашались терпеть, таким людям они позволяли жить; это только полукровок и квартеронов они стремились убить всеми силами.

— Он великолепный мечник, — сказал я. — Кто он? Я имею в виду — помимо того, что он ваш дядя?

— Двоюродный дядя, — поправил меня Теаган. — А насчет его воинского искусства… — он чуть улыбнулся, кажется, уже успокаиваясь, — вы, Рейн, получили «случайную возможность» тренировочной схватки с одним из лучших мечников Империи. Кое-кто говорит, что даже самым лучшим.

— О как! — пробормотал я. — А магией он тоже владеет?

— Конечно, у него десять камней. Прошу прощения, мне следовало представить вас друг другу как полагается, но дядя обладает удивительной способностью выбивать меня из колеи. Впрочем, вы с ним вряд ли еще столкнетесь — дядя редко бывает в Обители и завтра должен вновь отправиться на Границу.

— Он тоже жрец?

— Нет. Он старший наставник ордена Достойных Братьев.

Тут мне вспомнилась шпилька дяди Теагана на тему нехватки у меня вежливости. Слово «уважаемый» в отношении себя ему явно не понравилось.

— А как к нему обращаться? На случай, если мы все же встретимся?

Теаган слегка пожал плечами.

— Так и обращаться — «старший наставник». Или же «магистр». Можно добавить имя — «магистр Семарес»… — и резко поменял тему. — Рейн, вы все еще желаете побывать в Первом Храме?

— Да! — я встрепенулся. Потом быстро оглядел себя, но лишь немного одернул рукава — чем была хороша форма, так это замечательнейшей способностью не мяться, не грязниться и даже самостоятельно избавляться от сора и пыли — они от ее поверхности будто отталкивались. — Пойдем прямо сейчас?

— Почему нет? — Теаган глубоко вздохнул, потом потряс головой — у меня возникло ощущение, будто он пытался вытрясти оттуда остатки воспоминаний о визите дяди — и повел меня в обход дома. Как он объяснил, выйти к Первому Храму было проще с той стороны здания.

С противоположной стороны дом выглядел еще более богатым и нарядным, а еще я увидел двух девушек в светло-зеленых мантиях, похожих на ту, в которой была продавщица на площади, но более