Скверная жизнь дракона. Книга первая - Александр Костенко

сестра с неменьшим возбуждением. С радостными воплями она набросилась на меня, чуть не повалила на пол и осыпала сознания всех собравшихся восторженными комментариями.

Но мне не было до этого дела. Мне было наплевать на то, что сестра пытается обвиться вокруг меня в припадке всеобъемлющего экстаза. Я думал о другом: где, чёрт возьми, мои детские фотографии? Ведь Ликура, как самая любящая мать была обязана делать фотографии своих ненаглядных детишек. Мне срочно нужно на них посмотреть, даже если они запечатлены в маминой памяти. Вот прям захотелось вспомнить весь свой жизненный путь. Так и представляю синий фотоальбом с надписью: «Сиалонусик. От яйца до дракончика». И на первой же странице фото яйца и подпись: «Сиалонус сегодня сильно раскачивался. Наверно, представлял, как летает высоко в воздухе и гордо побеждает в неравной схватке с группой авантюристов».

– Сердце наполняется радостью, стоит только увидеть ваши игры, дети мои. Но возьмите над собой контроль и послушайте меня.

Из маминых объяснений выходило, что полёты к небесной тверди откладываются, ибо без соответствующей сноровки и практики так лучше не делать. Поэтому мы с сестрой сначала станем маленькими бумажными самолётиками чёрного и зелёного цвета.

Но сперва нам следует тренироваться: необходимо научиться напитывать крылья маной, заодно активируя умение полёта. И не пытаться взлететь. А уже потом, когда мы научимся контролировать магию в крыльях – только тогда нам позволят пройти к одной из смотровых площадок и изобразить из себя дельтапланеристов. Правда, без планеристов и совсем даже не дельта, но это не важно.

Закончив выслушивать наставления, я хотел было направиться на улицу, но Калиса оказалась быстрее.

– Братик, догоняй, – выпалила она и зелёной молнией умчалась в сторону выхода.

Мама с тётей тоже не будут сидеть сложа руки и лапы. Сначала подготовят ящик и наполнят его кристаллами маны, а уже потом подойдут к нам. Вот только сперва натаскают маме воду в пещеру, и выкинут мусор. Именно сегодня я наконец-то получил объяснение, куда девались из пещеры пустые бочки, мешки и кувшины. Заодно узнал, как у Ликуры обставлен другой, более приземлённый быт. И чуть было не заплакал и не бросился утешать маму.

Она уже десять лет не моется, а обтирается мокрыми полотенцами! Да, иногда мама выходила в лес помыться в одном из небольших озёр. Хотя, сложно называть озером то, что в диаметре не больше метров двадцати, а глубина там такая, что утопиться не получится даже при крайне суицидальном желании. Но всё равно – это слишком жестокое обращение с таким нежным и чувствительным животным, как личная гигиена. Про туалет вообще было страшно слышать: ходить в ведро, из ведра переливать в бочки и амфоры, а когда они заполнятся – запечатывать их и ждать Изулису. Чтобы та исполнила роль бомбометателя, вылетела из пещеры с зажатой между лап бочкой и скинула её в протекающую по каньону речку.

Вот интересно, как там людям вдоль этой речки живётся? Понятно, что ближайшая деревня находится далеко отсюда, но если эти бочки и амфоры не разбиваются при падении, то каждые полгода в деревне происходит сущая вакханалия. Прям представляю картину:

Сидит на крыльце дома старец. Полностью седой уже, дряблый, двумя ногами в могиле. Кроме мизинчика, которым отчаянно цепляется за ускользающую жизнь. В один прекрасный день подбегают ребятишки и кричат такие: “Староста, староста. Мы бочку выловили!”. Старик начинает дрожать, встаёт, поднимает палец к небу и говорит так почтительно, с придыханием: “Боги дали нам знак! Что в этой бочке? Что же нам уготовано судьбой?”. И дети ему лаконично отвечают: “Дерьмо!”. Старик садится обратно, делает глубокий вздох и умирает, напоследок произнеся обиженным голосом: “Дерьмовый знак”.

Попрощавшись с мамой и тётей, я бодреньким кабанчиком направился наружу. Сестра уже успела добежать до опушки леса и вовсю изображала из себя зелёный истребитель: полностью раскрыв крылья, вытянув хвост и шею, она старалась познать премудрости вертикального взлёта и посадки. Мне почему-то захотелось пошутить над ней и намекнуть, что драконов не берут в космонавты – но незачем рушить светлые и наивные детские мечты. Да и нелишним будет сначала объяснить: кто такие космонавты и почему дядя Юра наше всё.

– Ты чего так долго? – спросила сестра, стоило подойти к ней.

– С мамой разговаривал.

– Она ещё что-то сказала о полёте? – Калиса настолько перевозбудилась, что случайно взмахнула крыльями. И тут же засмущалась, забегав взглядом туда-сюда.

– Нет. Я спросил, чем они заниматься будут. Как успехи?

– Ой, это так сложно!

Нескончаемым потоком полились жалобные причитания сестры о том, что трудно контролировать ману в крыльях; что у неё ни разу не получилось активировать умение; что тяжело крылья постоянно держать разложенными. И что она опять хочет кушать. Кто бы сомневался. Дай волю этому маленькому растущему организму, так Калиса за одно мгновение всю живность в лесу отправит в Красную книгу. А потом встанет на полянке, откроет рот и попросит добавки.

Я встал недалеко от сестры сказав, что мы обязательно пойдём охотиться, как только я проголодаюсь. Сейчас надо тренироваться.

Спустя некоторое время я понял, что сестра жаловалась вовсе не от хорошей жизни: стоять с разложенными крыльями было действительно неудобно. Если раньше я уважал монахов из горных монастырей, что силу воли и выносливость тренируют, держа вёдра на вытянутых руках – то спустя сутки тренировки они были прозваны слабаками и дилетантами. Потому что я был готов продать душу дьяволу, лишь бы боль в спине прекратилась. Не знаю, сколько килограмм весят крылья, но в разложенном виде они давят на спину со страшной силой.

Вскоре каждое крыло не только болело, но и дрожало от усталости. Даже слабое дуновение ветра раскачивало их как тряпку на бельевой верёвке. Но я не обращал на это внимания и разнести ману по крыльям на всю их длину. Ибо если не научиться контролировать ману в крыльях, значит – не иметь возможности научиться активировать умение полёта.

Но не поэтому мы с сестрой уже вторые сутки стояли как два истукана, с дрожащими крыльями и азартным огнём в глазах. И не потому, что разложенные крылья очень быстро прогревались весенним солнцем, отчего сильно морило в сон. У этого всего была другая причина.

Каждый из нас должен был доказать, что он имеет право нести столь гордое и великое звание – дракон! Сейчас решается вопрос, что только мог