Офисный роман, или Миссия невыполнима - Наталья Валенидовна Колесова

- Тэба-ак! Нуна, да ты никак себе чеболя отхватила?!

- Какого еще… чеболя… - наконец формулирую я. – Хальмони, вы что?.. я думала, вы держите какое-нибудь куриное кафе, ну два… три…

Хальмони усмехается:

- Рестораны у нас тоже имеются, в том числе куриные! У «Ильгруп», как ты сама знаешь, много направлений.

- Так вы и правда… правда председатель Ким Юри?

Председатель улыбается: глаза-щелочки, морщинки, щечки, седина – просто трогательная милая бабуля с социальных плакатов! Акула бизнеса, за полвека вместе с супругом дорастившая свою маленькую фирму до корпорации, входящую в списки богатейших компаний страны. Конечно, я как все работники знаю историю создания «Ильгруп», но никак не могла соотнести эту крохотную благообразную старушку с до сих пор возглавляющей компанию железной королевой. Да и на снимках Ким Юри выглядит куда моложе и энергичней – наверняка ее портреты подправляют.

- Вот только не говори, что ты не знала ни кто такая я, ни кто такой наш Ючон!

- Бабушка… то есть, госпожа председатель не поверит мне, но…

- Хальмони, что ты тут делаешь?! – доносится с порога. В дверях стоит взлохмаченный и красный, словно вареный омар – не ехал, а бежал, что ли? – Ким Ючон.

Младший принц корпорации «Ильгруп».

***

[1] Сикхе – сладкий рисовый напиток.

Глава 36

- И ты продолжаешь твердить, что ничего не знала?!

- Хальмони, - вмешивается Ючон, сидящий рядом со мной напротив родственницы, – Минхва-нуна и в самом деле не знала. Я ей не рассказывал.

Два моих родственника стоят сбоку, наблюдая за беседой: Минсок - как за увлекательным матчем, чуть чипсы в рот не закидывая, мама – неприступно сложив на груди руки и раздувая ноздри. Она еще не определилась, как ко всему этому относиться, но скоро кому-то мало не покажется! Только ни я, ни она пока не в курсе, кому именно не покажется.

Ким Юри смотрит на внука как на дебила:

- А у нее своих глаз и мозгов, нет, что ли?

Я длинно вздыхаю: получается даже не вздох, а какой-то надрывный стон-рычание, и чебольи Кимы сразу умолкают: опытный Ючон даже отклоняется в сторону, а Юри смотрит на меня с каким-то выжидательным любопытством. Но побить мне хочется не его (ладно, не только его!), но и самой себе по тупой башке настучать - за невнимательность, неумение сложить два и два, то есть общую картину из оговорок, ситуаций, намеков хубэ и окружающих. Еще и Хон Сонги наверняка все знает: сколько раз твердил не связываться с Ючоном, только себе хуже сделаешь! Не мог сказать прямо, з-заботливый наш!

Напускаюсь на хубэ с первой пришедшей на ум претензией:

- А почему тогда я всегда и всюду за тебя платила?!

Огорошенный парень, явно ожидавший другого, оправдывается:

- Да я всегда забываю обычную карточку, ну как бы я расплачивался перед сонбэ черной картой Американ экспресс?

- Ну да, это вряд ли объяснишь той твоей подработкой… - бормочу я. И, осененная внезапной догадкой, вскидываюсь: - Или ты ее тоже выдумал?!

- Нет, это сонбэ сама всё придумала, - парирует Ючон, - а я же послушный, только соглашался…

- Ах ты ж!.. – И он все-таки огребает свою законную оплеуху. Со стороны моей родни доносится сдвоенное «ох!», а бабуля Ким откидывается на спинку дивана и скрещивает ладони на рукояти трости. Как бы сейчас меня этой палкой в ответ не огрели! Нет, только – и неожиданно! – усмехается:

- Кажется, теперь я знаю, каким образом тебя заставляют работать!

- И этим в том числе, - бурчит Ючон, потирая затылок.

- А еще чем? – живо интересуется престарелая родственница, перенимая опыт управления непутевым внуком.

- Собственным примером.

- То есть?

Тут даже я прислушиваюсь, хотя пальцы сжимаются в заветной мечте удушить столько раз проведшего меня чеболя. Не вставая, Ючон низко кланяется маме – та от неожиданности расцепляет руки и отвечает ему растерянно-поспешным поклоном.

- Омони, простите, что не пришел к вам раньше… и что пришлось знакомиться в такой неудобной ситуации. Вы воспитали очень хорошую дочь. Минхва-нуна, она… - Ючон мнется, косясь на меня, я отвечаю ему тяжелым взглядом – чтобы не расслаблялся, но жду продолжения вместе со всеми.

- Говори, - благосклонно произносит родительница.

- Она восхитительная! – выпаливает парень и снова краснеет, словно ему в лицо кипятком плеснули.

- Тэбак! – ошарашенно выпаливает Минсок, и хубэ со смешком ему кивает:

- Да, в этом смысле тоже… Но я имел в виду, – он вновь глубоко вздыхает и разражается получасовой хвалебной речью - обо мне. Слушала бы да слушала, если б не понимала, что таким болтливым образом Ючон пытается избежать взбучки от трех разгневанных женщин. От бабушки – потому что внук «выбрал» меня, такую замечательную, но бедную и отягощенную неподходящим семейством. От меня – что молчал, кто он таков, и вообще всегда врал напропалую. От мамы… пока еще не знаю, за что, но по своему опыту уверена, причина обязательно найдется. Поэтому, как ни приятно это слышать, я старательно пропускаю все мимо ушей. Когда внук наконец выдыхается, председатель уважительно покачивает головой:

- Айгу-у! Значит, тебе очень повезло с сонбэ, Ючон! А ты, агасши, коли не знала, кто он таков, почему его выбрала? Или он тоже для тебя… - бабуля Ким посмаковала слово, - …восхитительный?

Кошусь на хубэ: раз у нас вечер откровений, не выдать ли еще одну тайну: что мы парочка фальшивая? Ючон под столом умоляюще трет ладонь о ладонь – просит прощения и одновременно заклинает молчать. Ну что ж, выручу его еще раз. Последний.

– Да просто жалко его стало!

Глаза Ючона округляются, но его изумление озвучивает бабушка-председатель:

- Что?! Жа-алко? Моего внука?

Пожимаю плечами - меня несет.

- Ну я же не знала, что «золотую ложку» жалею! А так – семья вроде есть, и не бедная, только почему-то мальчишка ел, рос и учился отдельно от нее. Один. И мать, похоже, не слишком-то его любит, но такое случается и в других семьях, - с вызовом смотрю на собственную маму, та поджимает губы, но помалкивает, в другой раз выскажет. – А так Ючон парень высокий, красивый, даже