Юный бастард. Книга пятая - Юрий Николаевич Москаленко

Придётся уже завтра, а то и сегодня вечером, подумать о восполнении бойцов моего лётного отряда. А так, ранил уродов в слабо защищённые места, а когда у тебя яйца в крошево, уже как-то не до искусства фехтования. А, вот опытным наёмникам после того, как их атаковали шершни, я из «Пукалки» всё лицо исполосовал, и зубы выбил, порвав губы, и в целом рот. Да так им и надо! Мы их точно кормить не собирались. Толстяка «Слепотой» спеленал, да он и не ждал такого развития событий, и от страха в нирвану сорвался.

— В смысле? — удивлённо смотрит на меня мама — Это ещё как?

— Сознание потерял, в обморок грохнулся. — поясняю я — Откачивали его потом. А затем мы всех повязали, прежде всем боевикам руки-ноги поломав. Они им всё равно больше бы не понадобились, и на пару дней в лес забурились.

— Всё же провёл свой эксперимент с сёстрами? — хмыкает мама.

— Первым Сит пошёл. У него получилось. Потом Улия. — и не думаю оправдываться я. «Победителей не судят!» — А уже на следующий день мы с Тишей ритуал прошли. У меня очередная полоска на артефакте, у них же перстни новые, в качестве украшений на руках. Проверял их способности, будучи в городе, как раз время было. Скажу так, лучше они все стали понимать шпагу, намного лучше ею пользоваться и, что удивительно, Тиша опять лучшая. Улька злится, но сцепив зубы тренируется, как ошалелая. Одёргивать приходится.

— Уля обмолвилась, что опять Тиша, тебе постель греть начала… — говорит мама.

Пожимаю плечами…

— На фоне поглощения умений наёмников и магическая сила всколыхнула что-то внутри нашей девочки. Улия и сама сказала, что опять её кольцо Тины притягивает. — отвечаю я.

— Тины? — хмыкает мама и так со смешинкой во взгляде, посматривая на меня. —

— Ты чего? — удивляюсь я

— Да так, ничего. Ты завтра в школу не идёшь? — уточняет она у меня. — И меня, кстати, тоже притягивать начинает это колечко.

— Нет. В Пустошь собрался, там дел много. Тишу за одно с собой возьму. Ночуем там. — говорю я.

— Понятно! Да и ладно, я тоже хотела бы напроситься, Чука и Гека, а особенно Дафа, за ушком почесать. — смотрит вопросительно на меня родительница.

— Уля просила и её подкачать. — говорю я.

— Подождёт. Вначале я. Так что, завтра, с пятницы на субботу, ты Тише все её энергетические, магические структуры в организме выправляешь. А вот в субботу уже за мной приходите. И это не обсуждается. Что же касается гильдейских, — говорит задумчиво мама — сталкивалась я с ними по молодости. За свои провалы они никому и никогда не мстят. У них так заведено… взялся за дело и не смог его грамотно исполнить… твоя вина. И никого из посторонних они виноватыми не выставляют. Их бойцы погибли, и глава понимает, что это плохо. А коль погибли, то и вина на них самих. Не учли что-то, не продумали план нападения. Да много, сам же понимаешь, нюансов. Так что, в этом плане, беспокоиться не стоит. Было бы хуже, если бы вы захватили, пленили наёмных убийц…

— Так мы так и сделали… — говорю я, делая большие глаза, потому что, реально не понимаю, чего такого хотела этим сказать родительница.

— Дослушай, сперва! — говорит она — Вы своих пленных кончили… и об этом не распространяетесь, как и где. А вот, если бы сдали их живыми охранке, тогда бы может быть, и ответка с их стороны, прилетела. А сейчас, к вам претензий нет. Смогли защититься? Молодцы! А от мыслей своих, самому отомстить за их нападение на вас, то скажу так… плохая идея. Не мстить, а просто правильные выводы нужно делать. В охрану свою вкладывайся, и в свою боеготовность. Теперь, что касается разборок среди аристо. Плохо…

— Что, плохо? — не понимаю я, о чём заводит речь мама.

— Плохо, что ты прислушался к словам барона. — говорит мама — Ввязался, получается, в их разборки между собой. Это, с одной стороны, если посмотреть. С другой же… а как по-другому заставить отстать от нас этого молодого, злющего графа, сюзерена нашего Сита? А ведь ты, как его хозяин, и ответчик теперь за него. От сюда и все беды. Потому и хочется уши обрезать барону, папаше Сита. Понятно?

— Да… — киваю я — И чего нам стоит ждать, как думаешь?

— Если захотят прикрыть этого графа… то есть отмазать от ответственности, то ничего особенного. Толстяка удавят в стенах тюрьмы. Вот и нет основного свидетеля. Мы же не отсвечиваем. Нам эти разборки, среди аристо, ни к чему. И всё шито-крыто. Но остаётся барон, отец Сита. Как он себя поведёт? Не поднимет ли волну? Вот в этом случае, могут и нас подтянуть, и как ответчиков, и как пострадавших, и даже, как свидетелей. А до чего в итоге додумаются судейские, я даже предположить не могу. Тут всего чего хочешь, ожидать можно. Но то, что сейчас сам граф немного по притихнет, и к бабке не ходи. Вопрос только, на сколько. И о нас он уж точно теперь никогда не забудет, злобная, мстительная тварь, хоть и молодая. А потому держим ушко востро и вооружаемся по возможности. И в макры! Прямиком девочек в макры, и не ждём зимы. Прозондирую я почву, когда у них ближайший набор в полк.

— Что по академии? — уточню я у неё.

Она в раздумье пальцами по столешнице какой-то марш выбивает. Думает…

— Хотела девочек первыми отправить… но понимаю, что это мой последний шанс. Тянуть нельзя. За малыми и Улия с Тишей посмотрят, да Светлана им в этом поможет. Время пока есть, чтобы окончательное решение выбрать. Жаль у тебя школа… с собой тебя не дёрнешь.

— У меня ещё и Пустошь. — напоминаю я.

— Мама важнее. — напоминает она мне о вечном. — Но не будем это сейчас обсуждать, нет повода, пока что, для этого…

… и так до самой ночи разговаривали.

Все рады, что мы вернулись. Вичка, на зависть сестрам, вовсю с Ситом кокетничает и милуется. А потом и вовсе куда-то по усадьбе, на ночь глядя, гулять ушли. Сит предупреждён… если что не так будет, кастрирую его и плевать мне на последствия. А мама Вичку ещё