Прости, если любишь... - Айрин Лакс

терлась ни с кем, - кривится рот, на губах виднеются капли слюны. - Фараоны хорошо делали. Вот так и надо. Помер, и всех за собой.

- Вообще-то я не помер, пап. Здрасьте ещё раз! - немного повышает голос Евгений, потуже затягивая злополучное полотенце.

- Что мне твое здрасьте? Где твое уважение, щено-о-о… - завел привычную песню старик.

Знаю, что раньше отец поколачивал и сына, и свою жену. Гулял, как кобелина. Жена угасла, ещё когда Евгений учился в школе. Говорит, отец на похоронах жены рыдал, как побитая сука, и целовал мертвой жене ноги. А при жизни срывался на ней по всякому поводу и без них тоже.

После смерти матери побои в семье прекратились. Может быть, смерть жены тряханула так сильно мужчину, и он кое-что осознал. Но теплых отношений уже не было с сыном. Впрочем, это не мешало им общаться, а свекру - лезть в нашу жизнь.

Первое время после развода он не давал мне прохода, преследовал и даже нанял каких-то отморозков, чтобы они побили мне машину.

У меня на глазах расколотили мою малышку битами, облили бензином и подожгли.

Когда Евгений узнал, он всё ещё был в стране.

Дело в полиции замяли, само собой.

У меня на следующий день появилась новенькая машина, а свёкр отстал со своими претензиями, словно и не переклинило его на старость лет.

Но теперь он снова здесь.

Впрочем, щенком Евгения он так и не успел назвать.

Евгений влепил ему оплеуху и обхватил за голову локтем, прошипев.

- Ты сейчас, как никогда близок к тому, чтобы я поднял все свои связи, признал тебя недееспособным, закрыл в психушке, перед этим отжав все, что у тебя осталось. Как тебе такое, папаша?!

Я делаю шаг назад, поспешно скрываясь в недрах квартиры.

Судорожно набираю стакан воды и осушаю крупными глотками.

За ним набираю второй.

Боже, хорошо же жила, а…

Без всего этого!

Нашла, с кем связаться. Это сейчас Павловы - бизнесмены, а по сути - бандюганы. Бандиты бывшими не бывают, да? Или я всё-таки продолжаю верить, как девочка, что с криминалом бывший муж больше не связан.

- Ну все, сынок… Все! Помял батю и хватит! - доносится издалека.

Хлопает дверь.

Соизволили войти в квартиру.

- Извинись, - глухо произносит Евгений.

- Перед кем? Перед потаскушкой твоей? Да ни за что! Ты хоть знаешь, что она с Деминым трется. С тем самым Деминым, который…

Я резко вышла обратно в коридор.

Евгений встряхивает отца за плечо.

- Пап.

Свёкр затихает, но посматривает на меня недобро.

Я его тоже недолюбливаю, хотя бы за то, что когда Никита обратился к нему за помощью, тот отказал, заявив, что Никита - не из их породы. Не в них пошел!

- Что ж… - говорит он скрипуче. - Прилетел в родные края, и то - хлеб. С этим жить можно. Работать? Посмотрим… Гляжу и к кукушке своей рельсы налаживаешь, тоже неплохо, наверное. Оно ведь как, Женька… Своя баба, пусть и с изъянами, но всё-таки много лет с тобой бок о бок прожила. Уже знаешь, на что она способна, все ее движения и мысли видишь насквозь. Тут сюрпризов не будет. А новую возьми, что у нее на уме, к каким целям стремится, сам черт не разберет. Я вообще считаю, что жена должна быть одна-единственная, а баб… Баб, чтобы потрахаться, может быть немерено. Одно с другим никак не связано, это из разных уровней плоскости!

Неожиданно слышу свой голос, будто со стороны:

- Думаю, вы многое могли передать сыну. Но передали самое мерзкое, свой тошнотворный взгляд на верность в браке. Свели свою жену в могилу, и сына тому же учите, чудовище!

- Ты мою жену не знала, ты тех обстоятельств не знала! - выкрикивает старый, сжав руки в кулак.

- Угомонись, папаша, - требует Евгений. - Важное чё пришел сказать или так… повоспитывать?

- О важном за ужином поговорим.

Старик делает шаг вперед, вгоняя меня в ступор.

Здрасьте, мне ещё этого мерзкого человека кормить? Готовить ради него, а потом выслушивать, что и «хозяйка из меня никакая… »?!

- Отлично, давай за ужином. Завтра, - подчеркивает Евгений, опередив меня.

- Завтра?! - возмущенно клокочет свёкр.

- Завтра, бать, завтра. Если не смертельно, то завтра. Бать, ну, правда, я только с дороги, дай отдохнуть, а? - миролюбиво просит Евгений.

Бесит.

Значит, со мной, как с собакой, а со своим сбрендившим на всю голову отцом он сюсюкается.

- Ладно. Завтра. И не планируй ничего на субботу!

- А что будет в субботу?

- День рождения Неярова. Пропустить нельзя, - говорит строго. - Надумал вернуться, соответствуй!

Неяров - важный шишка, с которым ведут дела Павловы.

Наконец, за ним закрывается дверь. Евгений мажет взглядом по мне и спрашивает:

- Чё с ужином, Вик? Я голодный, как стая волков.

Он снова приближается, и я чувствую его запах - тот самый, от которого когда-то кружилась голова.

- Ужин сам себя не приготовит, - настаивает он и добавляет. - К Неярову со мной вместе поедешь!

- Кажется, ты забыл, что мы в разводе?! - психую я. - Я больше не твоя карманная собачонка, чтобы таскаться за тобой всюду.

- Какая ещё собачонка, Вик. Ты - моя женщина, мать моего сына.

- Твоя… кто?! Нет! Не придумывай!

Однако через миг Евгений толкает меня к стене и заявляет.

- Не шуми, родная. На день рождения Неярова ты пойдешь со мной, и точка. Или тебе неважно будущее и жизнь твоего единственного сына?

- Что? Что ты несешь, Жень?! Какое ещё…

- То будущее, которое на волоске повисло. Наш сынуля умудрился перейти дорогу одному из отпрысков Неярова. Удивлен, как его ещё где-то на мусорной свалке не закопали. Думаешь, я ради его свадьбы сорвался? Болт я клал на эти свадьбы, - свирепеет. - Дела есть посерьёзнее, и ты… - обводит взглядом с головы до ног и обратно. - Пригодишься.

- Ты врешь. Ник.… Ничего такого не говорил, - шепчу я.

- А хера ли тебе говорить, Вик? Ты