Будни, праздники, радости - Яна Тарьянова

— Три к одному, — ответила Дарина. — А с чем делала желе тетя Виктория?

— С малиной.

— Тоже ересь, — твердо сказала Дарина. — Только более акклиматизированная. Малину тоже три к одному. Любой обмен три к одному. Но помните! Вы обещали никому ничего не рассказывать.

— Помню, — закивал дядя Ромуальд. — Буду хранить тайну. Может быть... может быть, намекну. Узкому кругу доверенных лиц. Исключительно в целях искоренения ереси.

Вечером маме Дарины пришлось включить еще один холодильник. Обменянное желе — с апельсиновыми дольками, малиной, курагой, белым виноградом, физалисом и вишней — занимало половину стола. Ни одного стакана мути с тыквенными семечками в доме не осталось.

— Я спросила ее: «Дарина, ну как же так?» Я сказала: «Мы учили тебя не врать. Ты выросла, служишь в правоохранительных органах... мне удивительно, как следователь по особо тяжким преступлениям может заморочить головы целой шакальей общине. Из-за какой-то отбивной!»

— А мне ни капли не удивительно, — ответил папа, проверивший кастрюлю с супом и обнаруживший, что там осталось полповарешки. — Куда больше потрясает тот факт, что Гвидон пытался приструнить Светлану.

— Как пытался, так и передумал, — отмахнулась мама. — Наелся супа, перекинулся и побежал с ней ловить мышей в поле. Даже к Дереву Урожая не пошел — заигрался. А Дарина...

— А Дарусенька сделала продуктовый запас, который они с Гвидоном увезут в Лисогорск, — усмехнулся папа. — В общем-то, всё объяснимо. Что только ни придумаешь, лишь бы не готовить. Готовить она не любит, а Светланочке и Гвидону нравится желе.

— Надо будет им на дорожку приготовить порцию ереси с ананасами.

— Лучше пожарь десяток отбивных. И свари курицу. Обойдутся без лишней ереси. А Дарусеньке надо хорошо кушать — кормить себя и еще не родившегося ребеночка.

...Туман Камулова Покрова укутывал общину. Волки в Логаче жгли костры из палой листвы, добавляя дыма, делающего покров еще гуще и укрывающего дома от нечистой силы. Шакалы, верившие Хлебодарной, продолжали освещать жилища, чтобы богиня не пронесла мимо свое благословение и увидела выставленное на подоконники тыквенное желе. Истинное. Мутное. С семечками. Обещающее пастве сытую и спокойную зиму и легкий проход сквозь Врата — без хождения по углям.

О маринадах и варенье

Дарина дремала в шезлонге, греясь под ярким апрельским солнцем. Метелица утопала в цветущих плодовых деревьях: алыча уже сбросила белый наряд, эстафету подхватили абрикосы и вишни, разбавляемые вкраплениями ярко-розовых персиков. Воздух пьянил, бодрил и убаюкивал одновременно — хоть закупоривай в бутылки, чтобы открыть и вдохнуть в сложный день.

Цок-цок — подковки ботинок выдали появление Гвидона на мощеной дорожке. Несмотря на свои габариты и слегка избыточный вес, супруг передвигался удивительно легко — не проходили даром тренировки в спортзале.

— Светозарчик спит. Батя за ним присматривает. А Светланочка помогла бабушке и полила рассаду помидоров.

Дарина даже глаза не открыла — знала, что еще рано, после таких заявлений всегда следует продолжение.

— А они завяли.

— Совсем?

— Совсем. Сдохли, короче говоря.

— Какие-то хлипкие помидоры, — не открывая глаза, но потягиваясь, пробормотала Дарина.

— Она их уксусом полила.

— И как она это объясняет?

— Говорит, хотела, чтобы выросли сразу маринованные. В банках. Чтобы бабушке не пришлось напрягаться и закатывать.

— Какая заботливая внучка! — Дарина еще раз потянулась, села и посмотрела на мужа. — Нам теперь что, надо куда-то срочно ехать и покупать помидорную рассаду?

— Рассаду не надо. Тетя Виктория и дядя Ромуальд маме уже принесли, у них лишняя была.

— Отлично! Мама не сильно ругалась?

— Нет. Она была польщена тем, что Светланочка о ней побеспокоилась и сейчас рассказывает ей, как правильно мариновать овощи. Я тоже немножко послушал. Представь, оказывается, в морковный салат кладут немного чеснока. А я думал, только перец. Чеснок совсем не чувствуется.

— Вот и замечательно, — кивнула Дарина, снова принимая положение полулежа. — Хорошо, что у соседей была лишняя рассада.

— Но ехать придется. Иначе мы останемся без варенья.

— А что с вареньем?

— С сахаром, — уточнил Гвидон, подтащил к шезлонгу пень-табуретку и уселся так, чтобы тень падала Дарине на лицо. — Сахар сначала был, потом пропал из магазинов. Потом появился, но подорожал, и пока старцы раздумывали, стоит ли его покупать по новой цене, снова исчез. И его нигде нет. Ни оптом, ни в розницу. Вчера дядя Ромуальд услышал, что в Чернотропе будут раздавать по килограмму сахара всем желающим. В честь празднования дня города. Он хочет, чтобы мы их туда отвезли.

— Мы бензина сожжем немерено и выходной будет испорчен, — изрекла Дарина. — Везти эту толпу в Чернотроп — не вариант. И Светозара туда везти не вариант. Ребенку два месяца, рано ему путешествовать по губернии в поисках сахара. Надо придумать что-то другое.

— Что?

— Можно попробовать напрячь знакомых из антимонопольной службы. Пусть проведут обыск в супермаркете в Логаче. Наверняка там на складе сахар припрятан.

— Они его на продажу выставят. Сразу очередь набежит. Если маме с Ромуальдом не достанется — не сносить нам головы.

— Тогда не знаю. Ограбить склад? Я могу договориться с местными следаками, чтобы дело закрыли по недостатку улик.

— Ой, — вздохнул Гвидон. — Грабить — тот еще геморрой. Придется среди ночи ехать, отключать сигнализацию, взламывать дверь, искать этот сахар... Ну его... я хотел на зорьке на рыбалку. Если грабить — на рыбалку не получится.

— Если в Чернотроп ехать — тоже не получится.

— Блин, — нахмурился Гвидон. — Точно. Ладно, сейчас мужикам брякну, может быть, кто-то что-то посоветует.

— Брякни, — устраиваясь поудобнее, согласилась Дарина. — Расскажешь потом.

...Около семи вечера, когда солнце уже почти опустилось за горы и вызолотило цветущие деревья, Метелицу облетело сообщение, полученное из тайного, но верного источника. Поездка в далекий Чернотроп отменялась. Завтра в обед, на заднем дворе супермаркета в Логаче, возле двери складского помещения, будет организована раздача сахара. Исключительно для шакалов. По одному пакету в одни руки, под подпись, с предъявлением паспорта и пенсионного удостоверения.

Взбудораженные обитатели общины перемещались из дома в дом, обсуждали возможность постоять в очереди два раза, предъявив сначала паспорт, а потом пенсионное, мерились возрастом и льготами и сокрушались, что килограмма сахара не хватит даже на то, чтобы перетереть достаточное количество малины на