Нет в лесу страшнее зверя - Маша Ловыгина

стрелял в меня, но ранил Марину. Мог ведь убить ее у нас на глазах… Поджег дом, а в нем… в нем… — она зарыдала, не в силах продолжать.

— Ау!!! Эй!!! — донеслось откуда-то из-за деревьев.

— Ну вот, кажется, все собираются потихоньку, — пробормотала Мара. — Если ты думала нас напугать, то считай, у тебя получилось. У меня тоже крыша почти поехала, так что я тебя понимаю… Поль, ну ты это… — она подергала Полину за руку. — Заканчивай с истерикой, ладно?

Полина отняла руки от мокрых щек и повернулась на крик.

— Я правду говорю!

Крик повторился. Полина сморгнула слезы и обернулась:

— Кто это?

— Алла, кто ж еще? Дал же бог голосище… — Мара прижалась к плечу Сайганова, покусывая губы.

— Алла?! — Полина моментально сорвалась с места и понеслась на голос. — Алла!

Заметив женщину среди деревьев, она за несколько секунд сократила расстояние между ними и, обхватив ее за плечи, обняла со всей силы, едва не повалив на землю.

— Алла… Алла… — повторяла Полина, не выпуская актрису. — Я думала, что вы сгорели в доме! Боже… Где вы были? Как спаслись?

Алла тихо выругалась и, крепко ухватив Полину за руки, чуть отставила от себя.

— Может, ты мне сама ответишь, что это было?! Когда ты ушла, Левке приспичило. Ну как тут спать, сама понимаешь… Поползли мы по-стариковски на улицу. А этот пень и камеру с собой поволок. Давай, говорит, я тебя поснимаю в ночи… Придурок, одно слово! Пока он в кустах шуршал, я увидела, что в доме огонь занялся. Меня чуть удар не хватил! А потом шорох какой-то… Смотрю, тень мимо дома… А я призраков боюсь до чертиков! Ну я в те же кусты, к Левке и кинулась.

— Вы же видели меня?

Алла утвердительно покачала головой.

— Видели потом. Только… Знаешь, Полина, странная ты. Вот я и подумала грешным делом, что…

— Что это я подожгла дом?! — ошарашенно переспросила Поля.

— Вот и Лева сказал, что я дура… — выдавила из себя женщина. — Ты так кричала, убивалась. Но… вся эта чертовщина вокруг, сама понимаешь… И сердце у Левки больное. Мы в тех кустах до утра просидели, — извиняющимся голосом добавила она. — А потом на камере увидели, что дрезины-то нет! Генка на крыше снимал, вот дорога-то и попала в кадр. Я вокруг этого места уже часа три хожу, думала, остальных найти. А вы, оказывается, вместе…

Мара и Сайганов подошли ближе, и теперь все переглядывались, словно видели друг друга в первый раз.

— А я полотенце ваше нашла, — зачем-то сказала Полина.

— Потеряла, наверное, и не заметила… А вы где все это время были, голуби? — почти ласково задала она вопрос Сайганову и Маре.

— А вот это не ваше дело, — припечатала блондинка.

— Ах, вон оно что… — завелась Алла.

— Так, — заявила Полина, чтобы загасить конфликт в самом начале. — Идемте в деревню! Лев Яковлевич заждался. Скоро Николай приедет, участковый. Велено его дожидаться там.

— Я бы не участкового сюда, а «Битву экстрасенсов» пригласила. Наш-то колдун явно не справляется, — поморщилась Алла. — Кто-нибудь мне объяснит, наконец, что здесь происходит?

— Я все вам расскажу, — пообещала Полина. — Во всех подробностях. Как в книге. — Вспомнив, что записи в ее блокноте испортились от воды, она перевела дух и, не меняя интонации, добавила: — Это произошло довольно давно, но я помню каждый момент. Мне очень жаль, что вам пришлось пережить не самые приятные минуты из-за меня. Да-да, из-за меня, потому что я была свидетелем преступления, а человек, совершивший его, был вам очень хорошо знаком…

Эпилог

— Поля, вставай! — донесся сквозь сон голос Валентины Павловны. — Скоро тебя девки придут собирать.

«Девки… придут…»

— Какие девки? — вскинулась Полина, едва не уронив на пол пышную подушку.

Председательша с блюдом, накрытым полотенцем, притормозила у входа в комнату и широко улыбнулась:

— Наши, деревенские! Увела ты у них жениха, так они задешево теперича тебя не отдадут!

— А без этого никак нельзя? — Полина спустила ноги с кровати и, взъерошив спутавшиеся волосы, посмотрела на деревянные ходики, висевшие на стене. — Шесть уже?

— Не, нельзя, — серьезно ответила Валентина Павловна. — Коля у нас человек уважаемый, к традициям приученный. Да ты не переживай, праздник будет на загляденье! Что, не выспалась?

— Так мы, кажется, в три легли, — потерла глаза Полина. — Всю ночь мне эти пироги да салаты снились… Ни крошки сегодня в рот не возьму!

— Вот и правильно! Твое дело какое? Сиди да печальное лицо всем показывай!

— Ой, ну скажете тоже, Валентина Павловна! Еще скажите, плакать надо будет! — рассмеялась Полина.

— А и поплачь! Хорошее дело! Иди умывайся да причесывайся. — Председательша бросила на нее быстрый взгляд. — Что, мать так и не ответила, приедет ли?

Полина вздохнула и покачала головой.

— Может Коля и поторопился, да только я его понимаю. И мать поймет. Такого парня, как он, нигде больше не найдешь! И ладный, и добрый, и власть, как ни крути…

— Вы меня, Валентина Павловна, не уговаривайте! Я и так на все согласная рядом с ним. Только ведь по традициям, как вы говорите, родители должны быть рядом…

Председательша закатила глаза и поджала губы.

— Мудреная она у тебя, видно. Ну так от той мудрости тепло-то никому не будет. А ты не переживай — все сложится! Не на дорогу с котомкой идешь — замуж! И муж у тебя на зависть всем будет. Поняла ли?

— Поняла, — кивнула Полина.

В ту же секунду тренькнул телефон — пришла смс от Вари: «Скоро буду. Жди!».

Полина с облегчением выдохнула — слава богу, она будет не одна в этот знаменательный и счастливый для нее день! Конечно, за прошедшую неделю она столько раз меняла свое решение оставаться или уехать, что только Варя смогла положить этому конец. Гаркнула на нее в трубку, словно портовый грузчик, с требованием «не валять дурака», то есть, не изводить Николая. Разумеется, подруга была первой, кому Полина рассказала о том, что с ней произошло. С матерью бы, наверное, инфаркт приключился, думала Полина. Однако, для Ираиды хватило и того короткого разговора, что случился между ними, когда страсти и допросы немного улеглись.

…- Я выхожу замуж, мамуль! — радостно крикнула Полина, когда услышала голос матери.

— Ты где? — сурово начала Ираида.

— В деревне, в Папино! Это в Заемье…

На другом конце провода раздался какой-то шум, а следом голос Олега Петровича:

— Полина? Что с тобой случилось?! Ты как себя чувствуешь? Помощь нужна?

— Я хорошо себя чувствую! Очень хорошо! Замуж выхожу! А где мама?

— Мама