Ресторатор - Яна Голд

Данил слушал меня внимательно, и при упоминании Мишлен в его глазах загорелся огонек интереса.

– Значит, наш ресторан заметили и есть шанс получить звезду? –спросил он.

– Пока это довольно маленький шанс, но все же, – я решила не давать ему ложных надежд.

– И что дальше? – спросил Данил, слегка нахмурившись, но я видела, что он уже клюнул.

Он всегда не мог устоять перед искушением возможными регалиями.

– А дальше, – продолжила я, – мы поедем в командировку Москву. В ресторан, который уже получил две звезды Мишлен. Думаю, будет полезно посмотреть, как у них все устроено, перенять опыт. Это поможет нам выйти на новый уровень. Особенно тебе. Ты же знаешь, кухня – основа всего. Без идеально выверенного продукта никакой сервис не спасет.

Хоть я скатилась в открытую лесть, Данил все равно расплылся в довольной улыбке. Было видно, как его распирает от гордости и самодовольства.

– Что ж, логично. Кому как не мне, шеф-повару, перенимать опыт мишленовского ресторана, – с важным видом произнес он. – И когда вылет?

– На следующей неделе, – ответила я.

– Ты тоже поедешь? – уточнил он.

– Да, – подтвердила я, думая, нужно ли добавить, что помимо нас еще летит Ян.

Затем я решила, что скоро он все и так узнает, а если я скажу это прямо сейчас, то скорее всего Данил заупрямится и встанет в позу. И как я потом буду объяснять Яну, почему шеф-повар отказался с нами ехать?

С лица Данила не сходила самодовольная улыбка. Он откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.

– Знаешь, Ульяна, – медленно произнес он, – я ведь все понимаю. Эта командировка – просто предлог. На самом деле ты скучаешь по мне и жалеешь, что мы расстались. Но ничего, я великодушный. Так и быть, я готов тебя простить и начать все с чистого листа.

Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Как всегда, в его поведении эгоизм смешался с ревностью и желанием самоутвердиться. Глубоко вздохнув, я ответила, пытаясь скрыть нарастающее раздражение:

– Данил, давай проясним на берегу – это сугубо деловая поездка. Между нами все кончено и больше ничего не будет. У тебя вроде бы завязались отношения с Дашей, вот и сконцентрируйся на ней.

– Да, брось, Ульяна! – отмахнулся Данил. – Даша для меня ничего не значит. Это пустяки! Ты же знаешь, что для меня важна только ты.

– Тогда не пудри мозги девочке! – резко сказала я. – Использовать ее, чтобы вызвать у меня ревность, низко и подло. Если ты действительно к ней что-то чувствуешь, но готов бросить из-за надуманных иллюзий – это еще хуже.

Данил нахмурился.

– Ты все неправильно понимаешь…

– Нет, это ты неправильно понимаешь, – перебила я. – Мы летим в Москву работать. Никаких личных отношений. Никаких вторых шансов. Я надеюсь, ты будешь вести себя профессионально.

Данил немного поумерил пыл, но ехидная ухмылка не сходила с его лица. Очевидно, он уже напридумывал себе невесть что об этой поездке. И это плохо. Очень плохо.

Можно было бы махнуть рукой – если он хочет жить в мире иллюзий, что ж, флаг ему в руки. Но одной из этих иллюзий стала я. Поэтому меня сейчас волновало лишь одно – как я буду выкручиваться, оказавшись между двух огней: Яном и Данилом. Командировка обещала быть очень непростой.

***

До вылета оставалось всего пара дней и, как всегда, я старалась сделать максимум, чтобы завершить все начатое. Из-за этого весь день бегала как белка в колесе, а под вечер приходила домой без ног.

Ян к нам не приезжал. Видимо тоже был завален делами или просто давал мне время подготовиться к нашему прыжку доверия. Почему-то возможные отношения с ним я воспринимала именно так: горячо и очень опасно. А все потому, что их итог абсолютно непредсказуем. Ян манит меня, интригует, удивляет, но я совершенно не могу просчитать его действия и хотя бы предположить, что нас ждет в будущем.

Казалось бы, такой мужчина! Хватит думать. Хватай и беги.

Будь мне лет 20, я бы так и поступила – наивно, романтично, с верой в безоблачное счастье. Но сейчас, на пороге тридцатилетия, я смотрела на вещи иначе. Я понимала, чем сильнее и статуснее мужчина, тем сложнее с ним выстраивать отношения. Банально, у него выше требования. Это человек со сложившимся характером, с годами выкованной волей и четким пониманием чего он хочет от жизни. Не факт, что он будет идти на компромиссы. А уж вероятность того, что все наши взгляды совпадут, и вовсе весьма туманна.

Зачем об этом думать, когда речь идет о чувствах? Да просто чувства рано или поздно столкнутся с бытом. И тогда все различия в характерах, привычках и образе жизни могут стать серьезным испытанием для отношений. Давно сформировавшаяся сильная личность вряд ли будет подстраиваться, и адаптироваться придется тому, кто слабее.

В своей гибкости я тоже не уверена. С возрастом все мы становимся менее податливыми и более требовательными. У меня свои взгляды на то, как должен выглядеть дом и модель семьи, как распределяется время и финансы, как строится общение с родственниками. Вряд ли я смогу принять то, что будет для меня неприемлемо, а значит, напротив нашего будущего стоит один вопросительный знак.

Вечером, когда мы пили чай на кухне с Люси, мне пришло сообщение от Яна.

«Привет! Хотел уточнить, ты не против остановиться со мной в одном номере? Не подумай, что я хочу сэкономить [смайл чертика]».

– Ты так мило улыбаешься своему телефону, – подметила Люси, пряча усмешку за пухлой розовой кружкой.

– Просто тут все как я и думала, – невпопад ответила я.

Судя по сообщению Яна, я не ошиблась по поводу цели командировки. У меня последняя возможность отступить и выйти из сложившейся ситуации без потерь.

«Мы же будем вдвоем?» – на всякий случай уточнила я.

Вдруг окажется, что я все нафантазировала и мы будем делить номер на троих: я, Сташевский и Керезь. Вот это был бы прикол.

«Естественно. Я не намерен делиться [еще один смайл чертика]. Но если ты возражаешь, я забронирую тебе отдельный номер» – тут же ответил Ян.

Три…

Два…

Один…

«Я не возражаю» – написала я и тут же отправила, чтобы не передумать.

Затаив дыхание, я отложила телефон в сторону. В этот момент я почувствовала себя так, будто прыгнула с парашютом. Внутри все дрожало и хотелось орать то ли от страха, то ли от восторга.

Еще было как-то особенно приятно от того, что Ян спросил