Свой выбор 2 - Рина Зеленая

Кто знает? Не так уж много желающих проверять. Не думаю, что Тот-Кого-Нельзя-Называть или Дамблдор искали ответ на этот вопрос, что уж про обычных обывателей говорить.

Несколько секунд троица гриффиндорцев пребывала в задумчивости, а потом Уизли нервно дернул плечом и отмахнулся:

— Чушь это. Ты все выдумал.

Гарри не стал переубеждать рыжика.

— Меня больше другое интересует, — сказал Поттер после небольшой паузы. — С чего вы вообще решили, что во всей этой истории не обошлось без Сами-Знаете-Кого?

— А кому еще мог понадобиться философский камень? — удивилась Гермиона. — И кто мог пойти на убийство единорогов ради бессмертия?

Гарри пожал плечами. Он не знал никого подходящего, но это не означало, что в магическом мире нет безумцев, готовых на все. Даже на самое ужасное преступление.

— Сам директор Дамблдор сказал, что Тот-Кого-Нельзя-Называть не умер, а только исчез, — напомнил Рональд. — И Метки Пожирателей не пропали в 1981 году. Значит, Сами-Знаете-Кто жив. Просто он слишком слаб. И все эти годы искал способ вернуться.

— И тут так удачно появился философский камень… — почти себе под нос произнес Гарри.

— Что? — переспросил Симус.

— Философский камень, — сказал рейвенкловец. — Уникальное вещество. Бесценное, можно сказать. Но Николас Фламель доверил камень Дамблдору? А Дамблдор не только поручил забрать столь ценную вещь Хагриду, но после не спрятал тихонько в каком-нибудь тайничке с экранирующими чарами, а просто-таки выставил на всеобщее обозрение. Разве что стрелочку мигающую не подвесил, мол, смотрите, вот он, редкий предмет, ради которого все авантюристы мира готовы поубивать друг друга.

Гриффиндорцы переглянулись, и вид у них был такой, что Гарри растерял интерес к разговору и не стал сообщать ребятам свои предположения о подлинности находящегося в школе философского камня.

— Так к чему вы все это мне рассказали? — уточнил Поттер.

— Ну как?! — опешила Грейнджер. — Ты ведь понимаешь, что если Тот-Кого-Нельзя-Называть заполучит философский камень, он вернется!

— И?

— Но, Гарри! Ты же герой, спасший всех много лет назад…

— Так! — перебил девочку Поттер и поморщился. — Если ты сейчас мне начнешь рассказывать, что я кому-то что-то должен… Убить монстра, спасти прекрасную деву, выдержать все испытания и… далее по списку каких-то мифических подвигов, приписываемых всем героям и мне в частности, то… просто остановись.

— Что?

— Десять лет назад один злодей пришел в мой дом и убил моих родителей, — жестко сказал Гарри. — Моего отца. Мою мать. Если кто и герои, то мои родители. Они оказались достаточно смелыми, чтобы до конца защищать меня. Я же не герой. Я сирота, потерявший маму и папу до того, как произнес свое первое слово. И я все еще ребенок. Если кто-то кому-то что-то и должен, то это государство мне, а не наоборот. Защищать детей от монстров — обязанность взрослых. Если вы подозреваете кого-то в планировании преступления, то вам нужно к директору Дамблдору, как руководителю школы, к его заместителю…

— Но директора нет в Хогвартсе, а профессор МакГонаналл велела нам не лезть в это! — перебила Гермиона.

— Тогда обратитесь в Аврорат, — спокойно ответил ей Гарри.

— Авроры нам не поверят, — убежденно заявил Симус.

— А к тому времени, как кто-нибудь явится, философский камень уже украдут, — почти простонал Уизли.

— Вы так переживаете, будто это ваша личная собственность, — усмехнулся рейвенкловец. — Как по мне, так это Николасу Фламелю стоит переживать, что он доверился не тому человеку.

Решив, что разговор окончен, Поттер развернулся и ушел. И он не видел, какими гневными взглядами его прожигали гриффиндорцы. И как задумчиво смотрел ему в спину притаившийся в тени открытой галереи Северус Снейп.

Глава 23

— Вот и прошел еще один год, — поднявшись со своего места и дождавшись тишины, начал свою прощальную речь директор. Из-за событий, о которых учителя не рассказывали, но все студенты, конечно, знали, празднование окончания года вынужденно перенесли на несколько дней, но никто не роптал — в зале царило радостное предвкушение скорой встречи с родными. — И, как я понимаю, пора вручить Кубок школы лучшему факультету.

Все замерли, кто-то даже затаил дыхание. Гермиона с грустью осмотрелась.

— Места по набранным очкам: на четвертом месте Гриффиндор — 312 очков.

Девочка печально вздохнула и вяло похлопала. Она так старалась набрать баллы, но трое из четверых Уизли всячески этому мешали. А в последние дни гриффиндорка и вовсе забыла о школьном соревновании.

— На третьем Хаффлпафф — 352 очка, — продолжал тем временем директор.

Барсуки хлопали так радостно, будто завоевали первое место.

— На втором месте Рейвенкло — 426 очков, — провозгласил Дамблдор, — а первое место, набрав 472 очка, занял Слизерин.

Стол змей взорвался криками и аплодисментами.

«Мало того, что мы проиграли абсолютно всем, так еще и змеи на первом месте!» — мысленно простонала девочка.

— Да, отлично, Слизерин. Отлично, — прервал ликование серебристо-зеленых директор. — Однако… надо принять во внимание и самые последние события.

Зал замер в недоумении.

— И я должен наградить некоторых последними призовыми очками, — с улыбкой произнес Альбус Дамблдор, после чего взглянул на стол Гриффиндора.

Гермиона невольно затаила дыхание.

— Мисс Гермиона Грейнджер, за умение мыслить хладнокровно, спасая других от смертельной опасности, получает 50 очков, — озвучил свое решение директор, и на зал упала полнейшая тишина.

Гермиона сидела, как громом пораженная. Ничего такого она не ожидала. Когда десять дней назад Альбус Дамблдор навестил мисс Грейнджер в Больничном крыле, он лишь выслушал ее подробный рассказ и сдержанно похвалил, прежде чем удалиться за ширму, где причитала над младшим сыном миссис Уизли.

— Далее, мистеру Рональду Уизли, за лучшую игру в шахматы в Хогвартсе за очень много лет, 50 очков.

Рона в зале не было. Вот уже много дней рыжий гриффиндорец проходил лечение в Мунго, куда его отправила мадам Помфри, игнорируя доводы директора.

— И, наконец… мистеру Симусу Финнигану, за его невероятную выдержку и поразительное мужество, я присуждаю Гриффиндору 50 очков.

Симус, до этого сидевший среди других первокурсников с кислым лицом, пораженно воскликнул. Лаванда весело рассмеялась, но секундой позже перепуганно пискнула и отшатнулась от вида тлеющих бровей и челки гриффиндорского поджигателя.

— У нас только на десять очков меньше, чем у Слизерина! — радостно сообщила всему столу Гермиона, быстро сложив в уме.

— И если