Специалист технической поддержки 5 - Александр Якубович

огромный конгломерат наберется меньше десяти человек, учитывая Пак Бо Гома. И, как оказалось, знала и его племянница, Пак Сумин. Вот только откуда? Кто проболтался? В голове мужчины крутилось только одно-единственное имя, но он до последнего не мог поверить в то, что его двоюродная сестра предала Пак Ки Хуна, предала оказанное ей доверие.

— Тогда чего ты хочешь? — спросил мужчина.

— Перестать быть частью этой семьи, очевидно же, — улыбнулась Пак Сумин. — Помоги мне убраться из Кореи так далеко, как это только возможно. С ребенком и его отцом и поверь, ноги моей больше не будет не только в Корее, но даже в Азии.

— И я должен поверить слову такой… — Пак Бо Гом запнулся, выбирая слово. — Такой, как ты?

— А у тебя есть выбор, дядюшка? — улыбнулась Пак Сумин, делая шаг назад и подхватывая со стола свой клатч. — Или ты хочешь рассказать контрразведке и полиции о том, что происходило в Инчхоне? И объяснять всей стране, почему чеболи утаили крупнейшее ограбление в послевоенной истории Кореи? Может, проще все же поверить мне на слово?

Было видно, что мужчина сомневается. Надо его дожимать, Пак Сумин это понимала.

— Я выйду из совета предприятия и отдам тебе контроль над производством в Пусане, — продолжила Пак Сумин. — Публично. Это усилит твои позиции в совете, покажет, что в отличие от Пак Ки Хуна, который пытался силой добиться от меня покорности, ты умеешь договариваться намного лучше, чем дед. Они сами выберут тебя следующим главой, занесут на руках. Ведь все в компании в курсе наших разборок, такое не спрятать.

У чеболей вместо сердца стоит кассовый аппарат. Едва Пак Сумин заикнулась об активах на миллионы долларов, которые были лакомым кусочком для дяди и которыми он пытался завладеть для того, чтобы укрепить свой авторитет, мужчина все же дрогнул. То, что она уже дербанила собственное наследство на части и запустила процесс вывода ключевых специалистов и вывоз оборудования за границу Пак Сумин умолчала. Все равно в Корее останется не меньше семьдесяти процентов от ее бизнеса. А это — значительная часть.

— Ты так просто расстанешься с тем, за что дралась с моими сыновьями? — ухмыльнулся Пак Бо Гом.

— Я оставлю себе четверть и буду жить на дивиденды, — легко ответила Пак Сумин. — Реинвестирую в пару зарубежных площадок, плюс у меня останется трастовый фонд и кое-какая недвижимость. Нуждаться я точно не буду. У меня уже денег больше, чем может потратить здравомыслящий человек и за десять жизней.

Она всего этого лишится, так или иначе. Если Пак Сумин решила покинуть Корею, то семья все равно отожмет ее имущество и бизнес, как не крути. Лучше сдать невыгодные позиции и отступить на укрепленные рубежи. Это война на истощение и сейчас Пак Сумин совершала ключевой тактический маневр. Занимала высоту, которую Пак Бо Гом взять не сможет.

Она, словно с бешеной собакой, сначала больно ударила дядю палкой, а потом предложила ему кусок сочного мяса. И как любая псина, выстроить четкую причинно-следственную связь он был не способен. Точнее, вице-президент конгломерата Пак умом понимал, что сейчас делала его племянница, но противиться взращенной десятилетиями воспитания Пак Ки Хуна жадности он сейчас не мог. Это было вдвойне выгодное предложение. А если учесть, что он избавиться от «позора семьи» — то и втройне. Главное было правильно начать переговоры, и Пак Сумин с этой задачей справилась.

Глава 21

Мун Джин был крайне удивлен тем, что Юн Хян Ми пришла на свидание.

Женщина выглядело немного утомленной. Почти никакого макияжа, неброская одежда и слегка обеспокоенный взгляд. Было видно, что невесте Мун Джина тут неуютно, но она все равно пришла повидаться со своим женихом.

— Как у тебя дела? — сразу же спросила женщина, протягивая руки через стол.

Мун Джин схватил тонкие пальцы Юн Хян Ми и аккуратно сжал их в своих лапищах.

— Все неплохо.

— Ты хорошо питаешься? — с тревогой задала стандартный для всех корейцев вопрос женщина. — Мне кажется, ты похудел…

— Ну конечно похудел, — хохотнул Мун Джин, но видя тревогу на лице Юн Хян Ми тут же уточнил. — Но это все жир и отеки. Воду слил, да и только. Мясо-то всё на месте!

Доказывая свою физическую состоятельность, мужчина согнул руку в локте, демонстрируя бугрящийся мощный бицепс, который легко проглядывал через тюремную робу. Конечно же, он потеряет сколько-то веса за решеткой, это было понятно с первого дня. Но его финансы, счет Кан Ён Сока и внезапная встреча с капралом сильно укрепили его паек. По-настоящему голодно было в центре временного содержания, за решеткой же он получал достаточно и белковой пищи, и углеводов. А жир — он везде жир. Его требовалось организму не так и много, по сравнению с тем же протеином.

— Я по утрам тренируюсь, да и работа у меня связана с физической нагрузкой, — продолжил рассказывать мужчина. — Тружусь на рампе, и хоть коробки весят максимум кило по десять, я держу себя в форме. Так что все отлично! Не беспокойся.

— Хорошо… — протянула Юн Хян Ми. — Вот, я тебе принесла…

Женщина наклонилась и подняла с пола пакет, в котором было круглое ведерко-контейнер с домашним супом. Еда была чуть теплая, а сам суп — недостаточно острым, но Мун Джин с удовольствием взялся за пластиковую ложечку и стал налегать на угощение. Женщины часто проносили в комнату для свиданий домашнюю еду, это было такой же нормой, как и семейные свидания сами по себе. Тем более, кто запретит невесте принести супа для своего мужчины? Все же, в тюрьме работали такие же люди, у которых была жизнь и семьи за пределами исправительного учреждения, да и сам режим заведения был общим, а не строгим.

— Вкусно, — похвалил готовку своей женщины Мун Джин.

Очевидно, что суп Юн Хян Ми сварила сама. Слишком много капусты, жестковатое переваренное мясо, неровные кубики овощей. В любой палатке готовят аккуратнее, так что в происхождении блюда Мун Джин не сомневался. Отчего суп становился только вкуснее. Не хватало только панчханов, но уж это с собой пронести было сложнее, так что комментировать это мужчина не стал. Тем более, это было первое в его жизни блюдо, которое приготовила Юн Хян Ми специально для него. Раньше мужчина готовил себе сам, а